Боевой 19-й - [48]
— Чего вы пристали? — вскинула она гневные глаза. — Я иду от тетки в город.
— А почему бежала?
— Потому что стреляют.
Ее обыскали и ничего не нашли. Но казак, остановивший Надю, продолжал зорко изучать, осматривая каждую складочку городского платья. И вдруг он ухмыльнулся, нащупав в манжете рукава бумажку.
Кровь бросилась Наде в голову. Это был старый пропуск в губчека. «Какая непростительная оплошность!» Она вспомнила о нем только теперь.
Казак медленно читал бумажку, и Надя видела, как на его лице появлялось выражение злорадства.
— Ах ты, кур-р-ва! — процедил он сквозь зубы и толкнул ее в грудь.
— Что с ней будем делать? — спросил второй, и Надя поняла, что сейчас ее расстреляют. По спине пробежала холодная дрожь, к горлу подступила тошнота.
Казак снял винтовку и щелкнул затвором.
И как ни старалась Надя в эту минуту ни о чем не думать, перед ней с изумительной яркостью пронесся вчерашний день и сегодняшнее утро, как один общий снимок, на котором были Паршин, Чернов, Устин, Феня.
Казак вскинул винтовку.
— Что здесь такое? — раздался спокойный и суровый голос.
К казакам подъехал офицер. Казак опустил винтовку.
— Бабу поймали, господин сотник. Она из чека, хотела от нас убечь. Куда ее? .,
Быльников остановил на Наде долгий взгляд и мягко спросил:
— Вы откуда?
Она тряхнула белокурыми кудрями и смело глянула в лицо офицеру:
— Я обыкновенная девушка, горожанка.
— Какая молодая, — сказал он задумчиво и увидел подъехавшего Назарова, которому показали Надин пропуск.
— Вот это экземплярчик!
Быльников нахмурился и тихо сказал ей:
— Какая вы неосмотрительная.
— В расход! — крикнул Назаров.
— Ведите в город. Сдайте в штаб. Строго преду. преждаю — не трогать! — приказал Быльников.
«А ведь ее ожидает беда», — с сожалением подумал Быльников. Он знал, что Назаров обязательно сдаст ее в контрразведку Бахчину, а оттуда ей не выбраться. От досады, что бессилен помочь ей, Быльников поморщился и отъехал в сторону.
К Наде подошел казак, закинул ей назад руки и ее же платком, свитым в жгут, связал большие пальцы.
Отряд тронулся дальше. Он двигался по той же дороге, по которой час назад шла она, стремясь к голубой церковке.
«Вот и все», — думала Надя. Воспоминания последних дней вставали перед ней то необычайно ярко, то обволакивались туманом забытья, и сама она плелась по дороге словно во сне.
Жарко. Пыльно. Идущие впереди лошади обмахивались хвостами и больно стегалй ее по лицу. От пыли и пота слипались глаза. Ныли связанные пальцы. Мучила жажда.
Наконец начались строения. Отряд вступил в город.
Вот деревянный мост. Сначала слышится стук копыт о дощатый на-сгил, потом о каменную мостовую. Потянуло горьким дымом — в городе где-то пожар. В двухэтажном белом доме выбиты стекла, осколками засыпан тротуар. На телефонных столбах оборваны провода. Они свернулись в большие спирали и кольца. На перекрестке, оскалив зубы, лежит убитая нераспря-женная лошадь.
Но вот знакомый склад. Надя поворачивает голову и вздрагивает. Около дороги, в луже крови, лежит часовой. Вокруг него — стреляные гильзы. Видимо, он защищался до последней возможности. Еще утром НгДя видела его веселым, улыбающимся...
Город занят врагом с налета, но за станцией по-прежнему бухают орудия и строчат пулеметы. Там бьется Петр Паршин.
В центре города около одного из домов стоят нарядные люди. Они возбуждены и не могут сдержать своих восторженных чувств, с жадным любопытством разглядывают девушку. Надя приближается к толпе и слышит сквозь шиканье чей-то злобный голос:
— Попалась какая-то лярва...
Ненависть, смешанная с глубоким презрением, охватывает ее сердце. Она отдала бы сто лет своей жизни за один год свободы й борьбы. Но как, как вырваться ей из этой западни! Не глядя на глазеющую толпу, она проходит мимо с высоко поднятой головой.
Надю привели в штаб части, разместившейся в гостинице, и втолкнули в какую-то каморку. Смолк уличный шум, изредка доносились орудийные выстрелы.
Бой под станцией разгорался с нарастающей силой. Белые, не ожидавшие такого стойкого сопротивления, предпринимали одну атаку за другой. Ряды бойцов пехотной школы и коммунистической роты редели. Измученные беспрерывным боем красноармейцы понимали, что напора противника им не сдержать. На правом фланге казаки прорвались к станции и начали стрелять в эвакуирующихся. Положение ухудшилось. Дезертиры сидели под охраной нескольких бойцов и поглядывали по сторонам. Сознавая свое нелепое положение, они поеживались и просили вооружить их винтовками убитых. Но только те из них, которые с самого начала перестрелки по своему собственному почину выполняли роль подносчиков патронов или уносили с поля боя раненых красноармейцев и перевязывали* им раны, получили оружие.
Устин и Зиновей сидели за пулеметом, зорко наблюдали за малейшим передвижением противника и, подпустив казаков на близкое расстояние, открывали по ним огонь. Раненный в плечо Семен, морщась от боли, медленно перезаряжал винтовку и посылал в белых пулю за пулей.
Но вдруг он ахнул и опустил левую руку. На рукаве гимнастерки ниже локтя расползалось пятно крови. Семен скрипнул зубами и, плотно прижав руку к груди, свирепо крикнул дезертирам:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.