Бодлер - [47]
В январе 1862 года Сент-Бёв опубликовал в журнале «Конститюсьонель» статью о предстоящих выборах во Французскую академию, где в 1844 году сам он сменил Казимира Делавиня. Все в этой статье сводилось к Бодлеру, выставившему свою кандидатуру. Так, Сент-Бёв писал о безумии Бодлера, который «на самом краю так называемой необитаемой земли языка построил себе странный домик, причудливый, вычурно украшенный и кокетливо-загадочный». Там, отмечал он, читают Эдгара По, опьяняются гашишем, одурманиваются опиумом и множеством других отвратительных зелий. Смогут ли эти «острые приправы и утонченные изыски» стать «документами», дающими право на возможные выборы? Но заканчивал Сент-Бёв уже в более мягком тоне:
«Несомненно одно: господин Бодлер выигрывает, когда его видишь воочию, ибо ожидаешь, что вот сейчас войдет странный, эксцентричный человек, а входит вежливый кандидат, почтительный, воспитанный, милый мужчина, с тонким чувством языка и совершенно классической внешностью».
Бодлер тут же откликнулся: в письме Сент-Бёву поблагодарил его за то, что он все поставил на свое место и положил конец ходившим о нем невероятным слухам. Например, его считали «бирюком и неприятным в общении человеком». У женщин он будто бы пользовался неважной репутацией из-за его «отталкивающей» внешности, вечно пьяного вида и… дурного запаха.
Прошло несколько недель, и, получив авторитетный совет от Сент-Бёва, Бодлер сообщил Вильмену, что снимает свою кандидатуру. В результате 20 февраля 1862 года почтенная академия избрала на освободившееся после смерти Лакордера место герцога Альбера де Броя.
ГОДЫ БЕДСТВИЙ
Бодлер не отрицал: вынужденный отказ баллотироваться во Французскую академию был для него большим разочарованием, чуть ли не бесчестьем. Однако, против всякого ожидания, он обнаружил такое, что потрясло его еще больше, да просто ошеломило: у Жанны, которой Бодлер пытался помочь, несмотря на свои жалкие доходы, у Жанны нет и никогда не было брата! А негодяй, которого ей удалось выдать за брата, — на самом деле один из ее бывших любовников!
Это было предательством. Подлым вероломством, которому, однако, Бодлер мог противопоставить лишь свое отвращение и ярость. А вскоре, в который уже раз, и свое прощение.
Чтобы доказать Жанне, что он — само великодушие, Бодлер старался давать ей возможность общаться с людьми и, когда мог, брал ее, несмотря на увечье, в кафе и рестораны. Одно из таких заведений, закусочную «Павар» на улице Нотр-Дам-де-Лоретт, посещал до своей внезапной смерти в 1861 году несчастный Анри Мюрже, там же нередко встречались Жюль Барбе д'Оревильи, Шарль Асселино и Эдуар Мане.
Отношения между этим тридцатилетним художником и поэтом были самые дружеские и сердечные. Бодлер часто присоединялся к художнику в Тюильри и смотрел, как он работает на природе, всегда элегантно одетый, ловкий, с искрящимся взглядом. Нередко бывал Бодлер и в его мастерской.
Однажды, когда поэт пришел к нему вместе с Жанной, Мане воспользовался случаем, чтобы запечатлеть ее в широком белом платье с кринолином, с изможденным лицом, старую, полулежащую на софе[48]… А Бодлер тем временем несколькими штрихами карандаша на листе бумаги набросал портрет Жанны.
Академия, не пожелавшая принять его в свои ряды, Жанна, которая дурачила и обманывала его, внушавшее тревогу собственное здоровье, долги, с которыми ему не удавалось расплатиться, госпожа Опик, не спешившая расставаться со своими су — начало 1862 года весьма мрачно складывалось для Бодлера. Да еще в феврале умер его друг Поль Гашон де Молен, а в апреле Клод Альфонс, брат по отцу, в пятьдесят семь лет умер от кровоизлияния в мозг… Уже два десятка лет, как их пути разошлись и они больше не встречались, и все-таки это была еще одна скверная новость…
Есть ли способ противостоять бедствиям?
Писать, только писать. И писать на такие темы, которые он знает, а не сочинять романы или драмы.
Прочитав первую часть «Отверженных» Виктора Гюго, опубликованных в десяти томах почти одновременно в Париже и Брюсселе, Бодлер написал пространный отзыв для газеты «Бульвар», основанной в минувшем году карикатуристом и фотографом Этьенном Каржа. Он считал роман «книгой милосердия, то есть книгой, призванной возбуждать, пробуждать дух милосердия», книгой, которая ставит перед совестью читателей вопросы «социальной сложности» и являет собой «поразительный призыв к порядку, обращенный к самовлюбленному обществу, нимало не озабоченному бессмертным законом братства». В своем заключении он не мог устоять и не заговорить вновь о Первородном Грехе, написав эти два cлова заглавными буквами, — прямой намек на Жозефа де Местра, человека, который подобно Эдгару Аллану По научил
Жизнеописание французского поэта Артюра Рембо (1854—1891) — «преждевременного гения», пославшего мощный импульс поэзии XX века, — воссоздано на документальной основе известным бельгийским писателем, критиком Ж.Б. Бароняном и в русском переводе издаётся впервые. Жизнь такого неординарного человека, как Рембо, похожа на сюжет авантюрного, в чем-то даже криминального, романа. Уроженец провинциального городка Шарлевиль, в отроческом возрасте проявивший редкий поэтический талант и сочинивший несколько десятков стихотворений — большинство их ныне причислено к шедеврам мировой поэзии, — он не получил сколько-нибудь заметного признания у своих современников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».