Бобби Фишер идет на войну - [31]

Те, кому посчастливилось разглядеть происходящее на доске, не были разочарованы: партия оказалась поистине изумительной. Фишер играл чёрными, но быстро достиг равенства в одном из своих любимых дебютов, защите Грюнфельда, и, как обычно в этом дебюте, нацелился на центр белых. Американец установил коня на безопасное поле c4, где тот был защищён и доминировал над окружающими полями доски. Однако Фишер недооценил атаку Спасского на другом фланге силами ладьи, коня и ферзя. Победная комбинация была на редкость элегантной: неожиданная жертва ладьи, за которой последовало взятие ферзя Фишера. Шахматный корреспондент « Times» похвалил Спасского за «игру в стиле подлинного чемпиона мира».

Когда после пяти часов игры и 39 ходов Спасский победил, советский посол в Западной Германии Семён Царапкин на радостях его расцеловал. Спасскому повезло: по словам тогдашнего западногерманского канцлера Вилли Брандта, Царапкина прозвали «клешнями». «Мощные челюсти посла лязгали с силой, говорящей о намерении стереть слова в порошок». Царапкину подарили шахматную доску, подписанную всеми гроссмейстерами, принимавшими участие в матче, за исключением одного — Фишера.

Позднее Спасский сказал в интервью, что перед партией с Фишером ему удалось вызвать в себе «тот особый подъем, без которого немыслимы высокие достижения. Возможно, этому невольно способствовал сам Фишер. Мне всегда приятно с ним играть». Он отметил, что считает Фишера своим наиболее вероятным преемником и относится к нему с уважением, как к человеку, страстно любящему шахматы, для которого шахматы — это всё. Выразив симпатию Фишеру, он назвал его «очень одиноким. В этом одна из его трагедий...».

Итак, Фишер вернулся, и за этим последовала серия впечатляющих турнирных результатов; казалось, с каждой партией он становится всё сильнее. Когда Фишер вновь достиг своей лучшей формы, с точки зрения простого шахматного любителя казалось настоящей катастрофой, что деструктивный американец сам лишил себя возможности участвовать в цикле чемпионата мира. Однако на помощь пришёл ангел-хранитель Фишера — Эд Эдмондсон.

Полковник Эдмондсон выглядел типичным американцем: квадратные челюсти, прямая осанка, крепкое телосложение. Он появился в шахматном мире на закате своей карьеры в американских военно-воздушных силах, будучи редактором журнала «Navigator». Шахматная федерация США пребывала в хаосе, когда в 1967 году Эдмондсон стал её исполнительным директором. Руководимая из захудалого нью-йоркского офиса в Гринвич-Виллидже, федерация была малочисленной и практически не имела денег. Он встряхнул это сонное царство, начав выискивать средства, создавая новую членскую базу и сменив штаб-квартиру.

Годами энергичный директор Шахматной федерации США действовал как бесплатный агент Фишера, стоя между шахматистом и потенциальными последствиями его эксцентричного поведении. Теперь полковник и Пал Бенко вынашивали план. Правила и раньше приспосабливались к требованиям Фишера — пришло время сделать это снова. Если ФИДЕ и другие участники зонального чемпионата США согласятся, Бенко передаст своё место в межзональном турнире Фишеру. Некоторые репортёры считали, что идея принадлежит Эдмондсону; Бенко говорит, что на самом деле инициатива исходила от него: он был уверен, что только Фишер имеет реальные шансы на титул. Возможность уступки своего места одним из трёх американских участников межзонального турнира обсуждалась в шахматном мире ещё с олимпиады в Зигене. Так или иначе, Эдмондсон убедил ФИДЕ принять такую сделку. От Шахматной федерации США Бенко получил вознаграждение в размере двух тысяч долларов. Место Фишера в чемпионате мира было куплено, и куплено дёшево, учитывая возможные прибыли.

Радость Фишера была умеренной; как обычно, в последний момент он выразил недовольство предложенными суммами. Его угроза не выступать в межзональном турнире заставила полковника Эдмондсона обратиться к Фишеру с умоляющим письмом:

Больше всего на свете я хочу помочь тебе стать чемпионом мира — но я смогу сделать это, только если мы будем плотно сотрудничать и доверять друг другу. Я настоятельно прошу тебя участвовать в межзональном и верить, что на каждом этапе твоего восхождения к вершине я буду отстаивать для тебя самые лучшие игровые и финансовые условия.

Я надеюсь, что ты согласишься с этим, и прошу ещё раз всё подтвердить.

Гонорары:

Межзональный турнир – $4000

Матч претендентов, четвертьфинал – $3000

Матч претендентов, полуфинал – $3000

Матч претендентов, финал – $4000

Матч на первенство мира – $5000

Общая сумма гонораров – $19 000

Гонорары, указанные Эдмондсоном, были добавкой к призовым деньгам. Обеспечивались и издержки: «Я гарантирую, что сумма на карманные расходы будет в два раза выше, чем полагается остальным участникам». Помимо прочего, он обещал, что Фишера разместят в самых роскошных отелях и что условия на каждом этапе чемпионата мира будут соответствовать его высоким требованиям. Просьба сработала, и Фишер отправился на межзональный турнир в город-крепость Пальма-де-Мальорка, что на Балеарских островах.

Так Фишер начал самый поразительный год в истории шахмат. Когда уровень происходящего чуда стал понятен даже обывателям, со стороны прессы и общественности поднялась волна интереса, следуя за ним до самого Рейкьявика.