БНР. Триумф побежденных - [48]
Вновь на короткое время реанимировали, казалось бы, уже угасшую федералистскую идею события польско-советской войны лета-осени 1920 г., когда стратегические изменения на фронте и давление со стороны западных держав заставили Пилсудского и его окружение вернуться к планам создания белорусского государства. «Большая или маленькая, но ваша родина будет!» — заявил польский посол во Франции граф М. Замойский в ответ на обращение министра иностранных дел БНР Е. Ладнова от 3 августа 1920 г. с предложением об установлении дипломатических отношений.
По мере того как Красная Армия приближалась к Варшаве, Е. Ладнов из Парижа требовал у В. Ластовского подписать скорейшее соглашение с Наивысшей Радой:
«Где наше правительство, кто поименно входит в состав правительства, где мы? Этот вопрос лежит в основе подготовки акта о нашем признании».
Более того, Е. Ладнов пошел на сознательный подлог, пытаясь выдать, например, польскую Литовско-белорусскую дивизию за… белорусскую армию. Он Ластовскому советовал:
«Заявите, что это наши воинские части, сформированные согласно постановления Рады Виленщины и Гродненщины при участии комиссии из членов Рады республики. Эти войска дрались храбро в составе польской армии… и мы желаем теперь в борьбе за освобождение наших земель от большевиков опереться на наши вооруженные силы…»[157]
В конце концов в этот самый критический для Польши момент К. Терещенко от имени Наивысшей Рады заключает в Риге с главой правительства БНР акт о «координации государственной работы». Он писал В. Ластовскому:
«Я придерживаюсь взгляда о передаче мандатов Наивысшей Рады Вашему кабинету… Не время сейчас делить сознательных белорусов на правых и левых. Всех нас объединяет общая цель — независимость нашей Родины».
В то же время, уже обращаясь к В. Ивановскому, он объяснял свою позицию следующим образом:
«Мы расходились во взглядах на работу под польской оккупацией, но теперь это расхождение уничтожено самой жизнью, что дает повод для переговоров…»
Точно так же, как годом ранее А. Луцкевич, В. Ластовский не видит иного выхода, кроме сближения с Польшей. В начале сентября в Риге при посредничестве К. Терещенко состоялась неофициальная встреча В. Ластовского и члена польской мирной делегации Л. Василевского. Белорусский политик позднее так описывал ход беседы:
«Василевский предлагал БНР сдать свои мандаты Наивысшей Раде и в конце спросил, известно ли мне, что между Наивысшей Радой, собственно А. Луцкевичем, и Польшей имеется договоренность. Я сказал, что это мне не известно. Василевский, прощаясь, еще раз посоветовал передать БНР мандат Наивысшей Раде. Когда мы вышли от Василевского, я был обижен на Терещенко, который навязал мне этот неприятный визит».
3 сентября 1920 г. в столице Латвии собрались вместе П. Бодунова, И. Черепук, Н. Маркевич, И. Мамонько, К. Езовитов, A. Валькович и сам В. Ластовский. Главным вопросом, который обсуждался на встрече, стала неудача московской миссии B. Захарко и повторное провозглашение Советской Беларуси.[158] Спустя еще несколько дней, 7 сентября, В. Ластовский высылает на имя министра иностранных дел и правительства Польши ноту с предложением признать независимость БНР, для того чтобы организовать «решительную борьбу с российской оккупацией». Одновременно он обращается к мирной конференции в Париже, советскому правительству, правительству США и вообще «культурным нациям мира» с протестом против того, что «Россия присвоила себе роль хозяина белорусских территорий, нарушила суверенные права белорусского народа и передала населенные им территории под бесконтрольное управление… соседей Беларуси».
По сути, вся эта политическая активность главы Рады министров БНР была результатом рекомендаций из Парижа от Е. Ладнова, который гарантировал, что взамен Беларусь сможет получить официальное признание мировых держав. Министр иностранных дел БНР разъяснял реакцию французских дипломатов:
«Друзьям нашим весьма приходится считаться с международным положением… Здесь принимаются все меры, чтобы найти для нас выход и благоприятно разрешить вопрос. Примите во внимание, что со всех сторон пишут так: никакой организации у них нет. Есть группа, даже, вернее, группы лиц, находящихся в Риге, Ревеле, Гельсингфорсе. Каждая из них действует самостоятельно, являясь как бы правящим центром… При таких условиях, когда нет армии, нет территории, нет административного аппарата, возникает невольно вопрос: куда же посылать представителей в случае признания власти?..»
Судя по всему, В. Ластовский в тот момент действительно разделял взгляды своего министра. Он отвечал Е. Ладнову:
«Большевизм держится, как и везде, так и у нас в Беларуси, террором и насилием. “В силе — правда”, — говорят большевики. Восстания в Беларуси против большевиков никогда не прекращались, белорусы бороться с ними не переставали. Во всех антибольшевистских армиях и на всех фронтах лилась белорусская кровь за гуманизм, правду, справедливость и мир. За свою независимость и неделимость Родины. Но нашу кровь, однако, никто не ценил и не ценит, а это ведь людская кровь… Бороться нам никто не помог. Спокойно все смотрели и смотрят до сих пор, как шестой год подряд горят наши деревни и города, как уже шестой год морят голодом двенадцатимиллионный народ! За шесть лет мы сменили шесть оккупаций, шесть жестоких ярем. Что теперь? Вновь восстание? Для чего, чтобы надеть в седьмой раз недавно сброшенное ярмо? Все это уже опротивело. Народ отупел от боли. Народ потерял веру, что есть где-то на свете правда. Приходят большевики и нас грабят. Рвут наше Отечество и делят. Добрые соседи рвут наше живое тело и сулят нам свое ярмо. Приходят поляки и так же рвут. Делят и грабят. Большевизм для нашего народа давно уже стал символом неправды. А кто приходит к нему с правдой?..»
