Блюз осенней Ялты - [22]
— Послушайте, — Сергей старался говорить как можно спокойнее, — я вам уже все объяснил. Хотите контролировать мою работу, — пожалуйста. Но не вмешивайтесь же. Тем более так неосторожно. Что вы теперь собираетесь делать? Убить ее? Тогда зачем я вам был нужен, если вы с такой радостью идете на преступление…
— Что ты все заладил, убить, убить, — Александр Палыч нервно курил, — Как-то даже коробит от этого слова. Я — честный бизнесмен. Мокруха — это твоя работа, так ведь? Твоя задача убрать объект в случае надобности.
— Слушайте, — Сергей намеренно вспылил, — я ведь тоже не мазохист. Мне совершенно не хочется, чтоб меня потом нашли.
— А зачем же ты тогда в контакт с ней вошел?
— Она сама со мной заговорила. Что ж я, убегать, что ли, должен был? И потом, если акции достанутся ей, мне ведь все равно придется с ней разговаривать.
— А наблюдатели говорят, что вы стояли в подъезде, обнявшись…
«Окно… Надо было отойти подальше от окна», — пронеслось в мыслях у Сергея.
— Ваши наблюдатели сексуально озабочены, вот им и мерещится бог знает что. И потом, это ведь мое личное дело, так ведь? А шумихой этой всей вы существенно усложнили мне задачу…
Александр Палыч почувствовал, что смертельно устал. Ему не нравилось, что этот щенок предъявляет какие-то претензии. С другой стороны, он прекрасно понимал, что оснований у Сергея для этого предостаточно.
— Значит так. Выбора у тебя все равно нет. Будешь на нас работать, как миленький, иначе ментам сдадим.
— Я ж не отказываюсь, — Сергей понял, что перегнул палку своими излишне дерзкими интонациями, — что мне, деньги не нужны, что ли? Просто не надо мне мешать, ладно? По-моему, сейчас девчонку вполне можно отпустить. Я уж постараюсь убедить ее никому ничего не рассказывать. Кажется в доверие к ней я уже втерся. Да и что она, собственно, видела? Ничего. Думаю, съехать из этого помещения для вас не проблема?
— Ну, вообще-то, организация, которая нам его сдавала, будет расстроена, узнав, что подвалом пользоваться больше нельзя…
— Во-первых, организация эта и так им бы не пользовалась, пока вы здесь обитали. Во-вторых, не факт, что девчонка кому-либо об этом помещении проболтается… Я ей что-нибудь сочиню…
— А я считаю, что ее нужно держать здесь до тех пор, пока не выяснится, кому теперь принадлежат акции. Удобно, если она будет под рукой, — Александр Палыч спорил просто из желания оставить последнее слово за собой, отпустить Владиславу он и сам бы был рад. Сергей потянулся за сигаретами. Мордоворот за спиной у шефа издал предупредительный рык, Александр Палыч жестом успокоил его.
— Вы не учитываете того факта, что если Владислава исчезнет до оглашения завещания, то милиции это покажется очень, очень странным. Ее начнут очень тщательно искать, а также начнут искать тех, кому выгодно…
— Ты слишком много рассуждаешь, парень, — шеф протянул Сергею зажигалку, — меня это беспокоит.
— Работа такая, — Сергей вошел в образ гангстера.
В дверь неистово застучали.
— Что еще? — рявкнул шеф, — Да входите вы.
— Сбежала!!! Девчонка сбежала!!! — Макс был необычайно бледен и серьезен.
— Как? — хором спросили присутствующие.
— Дала мне графином по голове и смылась!
— Боже… Где ж она графин-то взяла. Не в сумочке ж с собой притащила…
До Сергея вдруг дошло, чем ему лично чреват побег Владиславы.
— Быстро сматываемся! Через несколько минут здесь будет милиция!!! — прокричал он.
По полузаброшенному подвалу старого театра объявили срочную капитуляцию.
— Стоп, — у Сергея, наконец, созрел сносный план, — надо еще кое-что сделать. Александр Палыч, отпустите со мной своих ребят на пару минут.
— Что ты еще задумал? — Макс уже заводил машину.
— Пусть идет, — Александр Палыч грозно глянул на сына, — этому парню замести следы сейчас важнее, чем нам.
«Запорожец» Дэна едва не сбил Владиславу. Девушка так обрадовалась прибытию следователя и Аньки, что, забыв о всех правилах осторожности, чуть не бросилась под колеса. Владислава подбежала к Аньке, схватила ее за руку, и прокричала.
— Скорее! Там человек остался… Хороший. Его, возможно, бьют, — вдруг Влада замерла, — вы одни? Я же просила приехать с группой захвата.
— Вертолет сломался, а танкист запил еще позавчера, — пошутил Дэн, — ну, выкладывай, что случилось?
— Нас похитили… Думаю, хотели держать до оглашения завещания… Но я упала в обморок и разбила охраннику вазу об голову. Хотела сразу поехать в милицию, но ведь там остался Сергей. Вот и позвонила Глюку, чтобы она нашла тебя……
Дэн повертел головой и ущипнул себя, чтобы проверить, что все это не сон. Звонок Глюка разбудил его и родителей в два часа ночи. Из сбивчивых объяснений Дэн понял, что с Владиславой опять творится что-то неладное. Дэн не поленился, приехал, подталкиваемый частично милицейским долгом, частично нежеланием опять навлекать на себя гнев Глюка. И вот теперь Владислава несла какую-то несуразицу.
— Подожди, давай еще раз, но помедленнее, — Дэн все еще надеялся хоть что-то выяснить.
Владислава попыталась сосредоточиться…
— Давай сначала, — решил помочь ей следователь, — кто и как вас похитил?
— Сергей шел за мной из Эвереста. Я приняла его за убийцу и решила расколоть зажигалкой…
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Иронический детектив о похождениях взбалмошной журналистки. Решившая податься в политику бизнес-леди Виктория становится жертвой шантажиста, с которым встретилась в Клубе знакомств. Тот грозит ей передать в прессу фотографии, компрометирующие начинающую политикессу. А это, понятное дело, не то, что ей нужно в начале карьеры на новом поприще. Однако негодяй не знает о том, что у Виктории есть верная и опасная подруга — предприимчивая журналистка Катя Кроль. Виктория просит Екатерину разоблачить негодяя, но уверенной в себе барышне придется столкнуться с непростым противником…
Мужчины, отправляясь в командировку, помните: те, кого вы оставили дома, времени даром не теряют. Так произошло и с бывшей журналисткой, а ныне частным детективом Катериной Кроль. Обидевшись на своего возлюбленного и компаньона Георгия, уехавшего в командировку и не взявшего ее с собой, Катерина не раздумывая берется за запутанное дело. В городе стали пропадать престижные иномарки. Милиция бессильна, бизнесмены и предприниматели в панике – кто будет следующим, кто на месте своей милой сердцу, дорогостоящей игрушки обнаружит лишь визитную карточку с двумя словами: "Дети Деточкина"?.
В молодежном театре «Сюр» одна за другой исчезают актрисы: Лариса, Алла и Ксения. Все они претендовали на главную роль в новом спектакле. Интересное дело, как раз для детективного агентства, которое занимается нестандартными расследованиями. Но главный сыщик Георгий страдает ленью и «звездной болезнью», и за дело берется его невеста Катя Кроль. Ей удается выяснить, что Лариса и Алла были влюблены в одного и того же человека. А что, если это как-то связано с их исчезновением? Неожиданно Ксения возвращается сама и просит Катю никому не говорить о том, что расскажет ей…
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Писатель Дмитрий Быков демонстрирует итоги своего нового литературного эксперимента, жертвой которого на этот раз становится повесть «Голубая чашка» Аркадия Гайдара. Дмитрий Быков дал в сторону, конечно, от колеи. Впрочем, жертва не должна быть в обиде. Скорее, могла бы быть даже благодарна: сделано с душой. И только для читателей «Русского пионера». Автору этих строк всегда нравился рассказ Гайдара «Голубая чашка», но ему было ужасно интересно узнать, что происходит в тот августовский день, когда герой рассказа с шестилетней дочерью Светланой отправился из дома куда глаза глядят.
Роман современного шотландского писателя Кристофера Раша (2007) представляет собой автобиографическое повествование и одновременно завещание всемирно известного драматурга Уильяма Шекспира. На русском языке публикуется впервые.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
Однажды учительнице русского языка и литературы стало очень грустно. Она сидела в своем кабинете, слушала, как за дверью в коридоре бесятся гимназисты, смотрела в окно и думала: как все же низко ценит государство высокий труд педагога. Вошедшая коллега лишь подкрепила ее уверенность в своей правоте: цены повышаются, а зарплата нет. Так почему бы не сменить место работы? Оказалось, есть вакансия в вечерней школе. График посвободнее, оплата получше. Правда работать придется при ИК – исправительной колонии. Нести умное, доброе, вечное зэкам, не получившим должное среднее образование на воле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.