Бляди - [29]
Пусть смотрит, говорю, но это какая-то хуевая терапия, по-моему.
Потом Руслан еще ему проституток снимал, по клубам с собой таскал, учил всякому плохому, но природу, видать, не обманешь. Работает сейчас его братуха программистом и живет больше виртуальной жизнью.
Про его впечатления о съемках ничего неизвестно.
Я разок жену приводил, но она через полчаса умотала. Оно и понятно — святой женщине не место в царстве разврата (вроде бы я уже рассказывал об этом).
63.
Задумали снять десятиминутный ролик о женской мастурбации. И захотелось нам сотворить нечто неизбитое, интересное, более-менее правдоподобное, ну, и дрочибельное, само собой.
Беда в том, что все вроде бы уже давно придумано до нас.
Устроили мозговой штурм. Сидим, чаи гоняем, обсуждаем. Каждый высказывает свои бредовые идеи.
Дошло до того, что кто-то вспомнил о том, как среди извращенок из знатных семей в средневековой Англии было модно онанировать живыми зверьками, мышами там всякими и крысами. А особым шиком было вытирать жопу утятами.
Я вспомнил статью из какого-то псевдонаучного журнала, в которой гинекологи и проктологи рассказывали о вещах, застрявших в задницах и влагалищах. Даже фотография была, один врач коллекцию собирал, — градусники, термометры, расчески, пузырьки всякие, контейнеры для линз. Что только не суют в себя.
Кто-то шутит — давайте вставим в пизду бенгальский огонь и подожгем. Новый год же на носу, надо соответствовать.
Тогда уж, говорю, Снегурочкой нарядить и на посох насадить.
А с артисткой уже заранее определились, и сидит она рядом, слушая, как судьба ее решается.
В итоге пришли к банальному сюжету, который, возможно, в истории порно повторялся неоднократно.
Девушка переписывается смс со своим любимым, находящимся далеко. Пишут друг другу фривольные сообщения, откровенные MMS, и она, глядя на его фотографию на экране, начинает рукоблудить потихоньку. И в пылу страсти засовывает телефон в свое естество. Потом вспоминает, что есть всякие виброрежимы, и кайфует на славу.
Мастурбацию пультом от телевизора я видел, с телефоном же никто из нашей джаз-банды не наблюдал.
Мелькнула мысль — снять сцену их расставания на вокзале, но это хлопотно, да и не стоит того.
Встал вопрос с телефоном. Нужен с хорошей камерой и желательно с широким экраном, но не слишком объемным, чтоб в пизду смог влезть.
У всех слайдеры да раскладушки, — зачем их покупают, они же неудобные. Самый подходящий у меня, но камера плохая. Была б хорошая, сказал бы, что сломалась, — неохота свой использовать в столь грязном деле.
На студии ошивался актер, который в тот день не снимался. Непонятно, зачем он приехал и почему его не отправили восвояси. Как некстати у него зазвонил телефон, на который тут же был положен глаз. А ведь сначала не показывал, хорек.
Телефон найден, теперь вопрос — как засовывать. В презервативе нелепо, силиконовый чехол заметен и объем придает. Завернули в пищевую пленку, которой колбасу обматывают, — гигиенично и невидимо.
Этого же актера и сфотографировали.
Вибрация не очень сильная, но при макросъемке заметна хорошо.
Прикинули — стоит ли засовывать в зад. Решили — не стоит, и в хронометраж можно не уложиться, и очко у девушки неразработанное, а времени мало осталось.
Смотрел потом — так себе, средней паршивости ролик.
Вспомнил случай, в газете прочел. В Америке парень с девушкой экспериментировали и он пихал ей в гудок телефон. А тот взял и выскользнул из рук, провалившись в жопу. Вытащить не смогли, пошли в больницу.
Интересно, звонил ли он по дороге в больницу?
64.
Приснился мне эротический сон, да такой эротический, что у меня случилась поллюция. Надо сказать, я весьма удивился — снов на тему секса я отродясь не видел, а поллюции наблюдались у меня всего пару раз в детстве босоногом.
Ну, кончил и кончил, невелика беда, жена только смеется теперь надо мной.
Вообще, сны у меня красочные, интересные, с лихими сюжетами, глубинными смыслами и иногда с продолжениями. Особенно яркие сновидения бывают под травой.
Бывает, засыпаю и заранее знаю, что приснится. Механизм генерации снов, по сути, прост, — о чем много думаешь в течении дня, то и приснится, только в каком-нибудь запутанном виде.
Напрягает, что порою сны сбываются. Не хочу будущее знать, тем более хуевое. А иногда приснится поебень какая-то, и думаешь весь день, вещий сон или нет.
Большинство снов быстро забываются. А этот почти в мельчайших подробностях запомнил.
Короче, приснилось мне, как трахаются готы. Субкультура такая молодежная, кто не знает. Готки-лесбиянки, черные волосы, черный грим, брюлики всякие зловещие. Свечи по периметру постели, черное шелковое белье. Перед сексом какие-то молитвы читали, потом долго и страстно облизывали друг дружку.
Видать, сильно мне понравился сон, коль кончил непроизвольно.
Это знак, подумал я, надо воплотить сновидение в жизнь.
Два дня потратили на съемку.
Я лично с Веркой рыскал по магазинам в поисках готичной атрибутики, на белье еще дорогущее постельное потратились, черного цвета, название материала не запомнил, но на ощупь как шелк. Себе такое же хочу приобрести, да все недосуг. Одной трусы пришлось черные купить, не нашлось у нее таковых в гардеробе.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.