Бляди - [31]
Ничего, спрашивает Верка, что с тобой не посоветовалась?
Да нормально, говорю, знатный экземпляр.
А Ларисе говорю, — ты, мол, это, кроме меня с Верой никому не говори, не надо.
Чем-то все-таки вызвала она во мне симпатию, хотя и представляла из себя этакого монстра — продажный мент и беспринципная блядь в одном флаконе. Второе, кстати, для общества менее опасно, чем первое.
А есть все-таки некое чувство злорадства, когда человек, имевший когда-то возможности и влияние, способный создать (и создавший, чего уж там) массу проблем другим, вдруг оказывается в твоей власти. Мне и более мелкие мусорские чины кровь портили, а тут капитан-недомайор-почтиначальниккучиментов по твоему щелчку встает раком и сосет три члена сразу.
Может, это расплата за прошлые грехи?
Хотя посмотрел — не в тягость ей, нравится и ущербной себя не ощущает. Видимо, смирилась, что прошлое уже не вернешь, а теперь иная жизнь.
Мне доводилось когда-то трахать телок-ментов, — ничего особенного. Хотя, это были неполноценные менты, можно сказать, и вовсе не менты. Одна — старший лейтенант юстиции, судебный пристав, вторая — старший лейтенант в детской комнате милиции.
Да, забыл пикантную подробность. Лариса в разводе и у нее 15-летний сын. Вот умора будет, если парень решит вздрочнуть, а там мамка.
66.
Дабы разнообразить и освежить половую жизнь, попробовали с супругой заниматься любовью перед зеркалом.
У нас шкаф со стеклянными дверьми, развернули его к постели. Но попытки успехом не увенчались — только поржали от души.
Однако подумал, а почему бы не снять ролик на тему зеркального секса? Может, подобное уже было, но я не видал.
В другой раз решили трахаться под порно. Честно говоря, я заранее предвидел результат, но надежду все же лелеял.
И сразу загвоздка — в доме ни одного диска с порнухой, а Интернет уже вторые сутки ебал мозг. Вспомнил, что в кармане куртки лежит флешка, на которой есть минут пятнадцать материальца, уже смонтированного, но еще не озвученного.
Флешку — в ноут, ноут — к плазме. Решили, что включим в процессе.
Минут через десять унылого, но все же секса, дотягиваюсь до пульта и включаю кино.
На экране — обычный секс гетеросексуальной пары. Жена вроде бы реагирует нормально, но энтузиазма незаметно. У меня же перед глазами моментально предстают воспоминания.
С тем роликом мы намучились изрядно. Вроде бы и артисты опытные, и позы самые элементарные, но что-то все не клеилось. То член плохо стоит, то промежность вдруг пересохла, то вдруг рвотные позывы у актрисы при орале.
У меня в тот день тоже были рвотные позывы, я страдал похмельем и хотел побыстрее закончить съемку. Но она затягивалась, я сидел грустный и больной, периодически отлучаясь в сортир поблевать.
Короче говоря, через пару минут эрекция исчезла и не вернулась. Я даже поочковал малость — мало ли, вдруг все, импотенция? Так-то не ахти какое горе, но детей-то еще не зачал, рано импотентом становиться. Пронесло, на другой день худо-бедно стоял.
Потом как-то вздумали посмотреть непосредственно перед сексом — для пущего возбуждения как бы.
Интернет на этот раз работал. Залезли на какой-то сайт, включили первое попавшееся видео — оказался свальный грех, пара женщин и толпа самцов. Половина негры причем. Через несколько секунд переглядываемся — надо что-то иное. Находим стандартное гетеро. Сидим, смотрим молча. Спустя минут пять жена говорит — че-то никак, я в постель, жду тебя. Включаю лесбиянок, фильмец попадается на редкость дрочибельный даже для меня, встает быстро и качественно.
Но стоило нам начать, вспомнился случай, как артистка сунула коллеге палец в зад, высунула, облизала, изобразив удовольствие, но едва камера выключилась, сплюнула прямо на пол. Говном несет, говорит. О какой эрекции тут речь, — конечно же, на полшестого мигом.
Больше совмещать секс с просмотром порно не пытались.
Вот она, обратная сторона профессии.
67.
Иногда кажется, что мир не просто тесен, а как-то уж чересчур тесен. Или просто мне везет на постоянные пересечения с людьми, шансов пересечься с которыми не так уж и много?
Сижу вечером, просматриваю присланные анкеты и фотографии. Желающих, кстати, очень много, я раньше полагал, что таких людей днем с огнем не сыщешь.
К анкетам приложены по нескольку фотографий. В основном — лицо, в полный рост, в одежде и без нее, в различных ракурсах. Мужские заявки откладываю на потом, просмотр псевдомачо с хуями наперевес нарягает, а вот женские изучаю не без интереса.
Жена мается от скуки. Пойдем, говорю, поугораем.
Рассматриваем, обсуждаем.
Каждая презентует себя на свой лад. Кто-то пишет письмо на три листа, кто-то ничего не пишет, полагая, что все понятно и без слов — надо, типа, сразу брать.
С фотографиями тоже по-разному. Есть и любительские, и профессиональные, хорошего качества и не очень. Кто-то пришлет под сотню — разные позы, одеянья, интерьеры, всякие необычные (по их мнению) снимки — на крыше дома, на капоте машины, в лесу с деревьями в обнимку. Есть такие, у кого десять фотографий с разными интимными стрижками. Одна прислала галерею своих портретов с разными прическами (на голове), цветами волос, парочка снимков в париках.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».