— Господин Тихомиров, вы кто? — задал мне вопрос поручик.
— Капрал Тихомиров, пятая сотня, седьмой добровольческий полк — отчеканил я.
— Прекратите паясничать! — заорал капитан. — По существу отвечайте, когда вас спрашивают.
— Господин капитан, сказать больше, чем вы прочли в моём деле, я вам не могу. Поэтому прошу вас воспринимать меня таким, каким и до этого считали — сказал я, на этот раз, на английском.
Капитан только покачал головой, а потом посмотрел на поручика и сказал:
— А вы говорите случайность.
Из командирской палатки вышел с приказом, о присвоении мне звания младший унтер офицер, правда с пометкой, добровольческого полка. Но это не помешало мне тут же пойти к интенданту и потребовать у него новую форму.
Очередное моё появление в землянке, вызвало у сослуживцев желание снова напиться, так как выходил я отсюда капралом, а вернулся унтером, пускай только и младшим. Переодеться меня заставили прямо на складе, забрав солдатскую форму и выдав, взамен неё, офицерскую, так что мне даже не пришлось ничего рассказывать и так все, всё поняли.
— Максим, если мы это сегодня же не отметим, служба у тебя не пойдёт и полковником ты точно не станешь! — заявил один из моих, немногочисленных, друзей.
— Да я и не собираюсь становиться полковником. Оно мне надо? Вольному человеку это не к чему — сказал я, причём очень откровенно.
— Точно? Ну ладно, не хочешь полковником быть, не надо. Тогда давай за волю выпьем, если ты и за неё откажешься пить, то мы тебя точно уважать, после этого, перестанем.
Выпить согласился, но чисто символически, а после этого всех предупредил, что с этим делом у нас покончено, во всяком случае до окончания войны.
Утро показало, что со сданной на склад формой я погорячился. В офицерском кителе и бушлате, в грязи долго не поваляешься, а мне, похоже, только этим и придётся заниматься всё последующее время, если конечно капитан чего то не напутал. Пошёл снова на склад и попросил кладовщика вернуть мне солдатскую форму, но желательно вместе с новыми унтер офицерскими погонами. Человек он оказался понимающий и сговорчивый, на двух рублях сошлись быстро.
Вернув себе почти что первоначальный облик, отправился к командиру полка. В мои обязанности теперь входит ежедневное появление у начальства, в восемь утра и семь вечера, если не поступает никаких дополнительных вводных, в промежутках между этими часами. Остальное время у нас считается свободным, но на самом деле таковым оно не является, потому что мы самостоятельно должны повышать своё военное мастерство, для того чтобы в любое время выполнить любой приказ командования.
Повышать это самое мастерство я решил пока что лишь на стрельбище, которого здесь естественно не существует. Но свободных мест, где можно стрелять до потери пульса, навалом, так что оборудовать его труда не составило. Первая же стрельба подтвердила, двадцать патронов, в распоряжении добровольца, из моей команды, это очень мало. Об этом мы догадались ещё вовремя последней вылазки в тыл, но сейчас всё успешно доказали, себе же, опытным путём. Чтобы расстрелять весь боезапас, каждому из нас понадобилось минут десять не больше и это при том, что винтовки у нас, совсем не похожи на настоящие винтовки. Здесь они точно такие же, как дома охотничьи ружья, причем одноствольные. С этим я конечно ничего поделать не могу, не хватит моего таланта на то, чтобы изобрести автомат Калашникова, а вот перекроить патронташ, ну хотя бы под тридцать патронов, это я запросто сделаю.
Закончили стрельбы к обеду, большее время конечно заняла не сама стрельба, а снаряжение патронов, но всё равно, по сорок выстрелов сделали. Затем обедали, в столовой оборудованной под навесом, а вот после него отправился я, вместе с тремя добровольцами, служившими под моим началом, к сапожнику. Патронташ у нас хотя и брезентовый, но всё равно самим пришить к нему дополнительные вставки под гильзы, у нас не у кого не получится. Вот я и решил, что самое простое это попросить об этом полкового сапожника, тем более и материал ему найти будет проще.
Десять вставок, в задней части широкого ремня, каждого из нас, облегчили наши карманы на восемьдесят копеек. Мелочь конечно, но мы же тут не миллионеры, чтобы не обращать внимания на копейки.
Новый, улучшенный, патронташ примеряли уже вечером, в землянке. Правда гильз для него не хватает, но с этим разберусь утром, а за одно, там же, где и гильзы буду просить, попробую раздобыть четыре штыковых лопаты, вещь, в нашем хозяйстве, просто очень необходимая.
Гильзы и лопаты обменяли на самогон, которого у мужиков, как оказалось, припрятано очень много. Это хорошо, что на самогон, потому что лично у меня денег осталось, кот наплакал, а ходить совсем с пустыми карманами офицеру, пускай и самому младшему, не солидно. После того, как снарядили дополнительный комплект патронов, дал мужикам команду отпилить у лопат ручки, показав на сколько именно, а когда они и с этим справились, повёл их в чистое поле, обучать искусству окапываться.
Работы для нас, у капитана, пока нет, временное затишье, на подконтрольном нашему полку участке. А вот людей, для моей группы, он нашёл.
