Блудный сын - [11]

Освоив жанр короткой «истории», то есть рассказа, Трайхель переходит к более объемным эпическим построениям — повести и роману. И тут выясняется, что именно здесь его ожидает успех. Повесть «Блудный сын» (1998), аттестованная критикой как «маленький шедевр» и переведенная на многие языки мира, стала настоящим триумфом художника. Она позволила Трайхелю претендовать на место в первом ряду современных немецких писателей. Последовавшие за ней романы «Тристан-аккорд» (2000) и «Земной Амур» (2002) весомо подтвердили обоснованность этой претензии.

Содержание «Блудного сына» — это вариация темы, которую автор уже разрабатывал в первых сборниках прозы: бегство немецкой семьи из Восточной Пруссии в последний год войны, потеря грудного младенца, попытка обосноваться на новом месте, поиски пропавшего сына. Семейная история разворачивается на фоне так называемого «экономического бума», позволившего беженцам довольно быстро добиться скромного благосостояния. Но в рассказанной истории поражает не содержание, а тональность, то, как она рассказана. Происходящее увидено глазами и подано через восприятие младшего, родившегося уже после войны брата потерянного Арнольда (по имени назван только потерянный ребенок, рассказчик остается безымянным). Собственно, название повести можно было бы перевести буквально — «Потерянный», но тогда утрачивается скрытый, метафорический смысл произведения, его, так сказать, «двойное дно».

Потеря ребенка — всегда трагедия для родителей, особенно для матери. Но упомянутая выше тональность повествования придает рассказываемой истории иронический, а временами даже гротескно-комический оттенок. К «блудным», потерянным детям у родителей особое отношение. В библейской притче отец, чтобы отпраздновать возвращение блудного сына, велит слугам заколоть откормленного тельца, а на упреки оставшегося с ним и верно служившего ему второго сына отвечает: «Ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (Лука 15; 31, 32).

Неизвестно, удовлетворился ли трудяга-сын ответом отца и своей ролью в семье, зато психоаналитикам хорошо известен уходящий корнями в глубокую древность мотив соперничества между братьями, глубокий, травмирующий психику конфликт, способный привести к нервным срывам и заболеваниям. Рассказчик в повести Трайхеля никогда не видел своего пропавшего брата, но он испытывает к нему враждебное чувство. Все в семье вертится вокруг Арнольда, все в конечном счете сводится к нему, отсутствующему. Мать то плачет, то молчит, а если и заводит разговор с младшим, то всегда только об Арнольде. Отец, чтобы заглушить чувство вины и стыда (потеря ребенка случилась в его присутствии), работает не покладая рук, повышает материальный уровень и социальный статус семьи (из мелкого лавочника превращается в преуспевающего оптового поставщика мяса), перестраивает дом, покупает все более престижные марки автомобилей. Он совершенно равнодушен к сыну и чрезмерно суров с ним, так как тот всегда под рукой, обеспечен, по его мнению, всем необходимым, а пропавший, на которого направлены все мысли родителей, где-то блуждает по миру, растет сиротой и, может быть, все еще надеется на встречу с ними.

Обиду, ревность и зависть младшего вызывает все, вплоть до размера и места фотографий в семейном альбоме. Он реагирует на несправедливость по-своему — приступами неудержимой тошноты (особенно в новых автомобилях отца), болезненными гримасами и т. д. Вначале мать говорила ему, что Арнольд умер от голода во время бегства, потом призналась, что он жив и они с отцом пытаются его разыскать. Более того, им кажется, что они уже нашли сына в найденыше из приюта, осталось только доказать их родство. Но тут-то и начинается «научное» исследование этого родства, точнее, описание исследования, полное комизма и язвительной сатиры. Служба опеки, судя по всему, уже отдавшая ребенка в другую семью, посылает родителей по медицинским инстанциям, где их — а вместе с ними и младшего сына — подвергают унизительным (и, как выясняется, ненужным и бесполезным) измерениям формы ступней, черепа, ушей, носа, челюстей и т. п. Так, профессор «антропологии и генетической биологии» барон фон Либштедт использует методы, сходные с теми, которыми нацисты пользовались для выяснения чистоты расы. Недавнее прошлое врывается в настоящее признаниями Либштедта о его ненависти к русским и полякам (он тоже считает себя жертвой изгнания). С этой зловещей фигурой контрастирует трагикомический образ не в меру болтливого водителя катафалка — своего рода проводника по царству мертвых.

В одном из интервью Трайхель рассказал, что нечто подобное произошло и с его родителями. Они тоже во время бегства на запад потеряли ребенка и потом долго и безуспешно разыскивали его через службы Красного Креста. Но мать так и не сказала ему всей правды.

О том, что его старший брат не погиб, а пропал, писатель узнал только после смерти матери, из оставшихся после нее бумаг. Среди них были и документы из различных медицинских инстанций, которые Трайхель, пройдясь по ним сатирическим пером, использовал в своей повести. «Блудный сын», таким образом, не только вариант библейской притчи, но и вариант собственной биографии писателя, удачный опыт сублимации причиненных войной душевных травм средствами иронии, сатиры и комизма, смягчающими глубину трагедии, но не позволяющими забывать о ней.