Блудная дочь возвращается - [65]

Вынули меня из тисков стула общими усилиями. Но для меня это был хороший урок - не давай волю своим эмоциям, тем более в споре. Кто сказал, что в споре рождается истина? Это чушь! В споре могут родиться только лярвы* и притянуться Сущности смеха*. И надо научиться смотреть на себя со стороны. У меня же и раньше вид спорящего или ругающегося человека вызывал смех, а теперь была смешна я сама.

Я помню, как однажды уже оконфузилась подобным образом. Это было ещё во времена моего первого замужества. Мы компанией пошли в ресторан «София» отмечать какой-то праздник. Заранее заказали столик на десять персон, а это бывало не часто. Я, естественно, решила выпендриться. Сшила новое платье из черного шёлкового крепа, очень узкое, чтоб подчеркнуть свои формы, с длинной молнией сзади и короткой юбочкой солнце-клёш. Украсила свой наряд экстравагантным пучком длинных чёрных перьев из бабушкиного сундука, приколов их сбоку старинной пряжкой со стразами. В общем, костюм мой был экстравагантен, и я себе очень в нём нравилась.

Как только заиграл оркестр, я первая вскочила, и, во всей своей красе, гордо задрав подбородок, направилась по ковровой дорожке через весь зал к танцевальной площадке. Ловя взгляды окружающих, предположительно восхищённые, я и не заметила, как зацепилась каблуком за свой же каблук, и «рыбкой» полетела вперёд. Падаю… и слышу угрожающий звук: «Трррык». «О Боже! Молния!» Да, это была молния - она разошлась от самого горла до бёдер. И вот лежу я на полу… Встать нельзя - платье скользкое, если начну подниматься - слетит мгновенно. Лежу на животе, как упала, вытянув руки вперёд, и смеюсь… А надо мной стоят Женька и другие и тоже ржут. «Держите меня за молнию», - сквозь смех командую я. Так, в сопровождении Женьки и Наташки, прилипших к моей спине и стягивающих в четыре руки прореху, мы под всеобщий восторг выходим из зала. Потом нашлись нитки, меня зашили, и веселье продолжалось.

Тогда я не внимала подобным «предупреждениям», и продолжала выпендриваться то одеждой, то чем-либо другим.

Ко времени ситуации «расползающегося стула» я уже начала соображать. Во всяком случае, сделала вывод, что смешная ситуация не возникает на пустом месте. Смешон становится тот, кто слишком эмоционально реагирует на вещи, которые гроша ломаного не стоят. Во всяком случае, с тех пор я стала следить за собой, и через некоторое время уже предвидела, в какой момент могут выплеснуться эмоции. Старалась разумно подойти к вопросу: уместно ли в данном случае дать им волю, или лучше их погасить? Управлять своими эмоциями оказалось совсем не сложно - это то же актёрство: надо - заплачу, надо - засмеюсь, даже покраснеть можно по собственному желанию. Я поняла, что эмоциональный человек это вовсе не открытый, а скорее распущенный.

Это вовсе не значит, что я так просто избавилась от неуправляемых всплесков эмоций. Бывало, предвидя, что за свою распущенность сразу же получу по заслугам, всё равно упорствовала и даже педалировала ситуацию.

Помню такой случай. Иду я как-то по Казанскому вокзалу и злюсь: «Мало того, что надо встречать какую-то дурацкую посылку с никому не нужной кабачковой икрой, тащить эту тяжесть домой, так к тому же и поезд наверняка опоздает!». А тут ещё духота, суета, толпа «гостей столицы» с узлами и баулами… Иду, завожу себя всё больше, хотя знаю, что уже дошла до предела - сейчас произойдёт какой-нибудь «конфуз». По середине тоннеля, перегораживая его, стоят несколько парней с мешками и трёхметровыми коврами. «Понаехало вас тут!» - зло шепчу я. Это была последняя капля, переполнившая сосуд моих эмоций. «Сейчас получу по мозгам!» - подумала я и… получила. Один из парней неожиданно вскинул себе на плечо свёрнутый трубой ковёр. Я даже не стала уворачиваться. Как в замедленном фильме, я наблюдала за концом ковра, опускающимся мне прямо на голову.

Удар не свалил меня с ног, но был достаточно ощутимым. Парень стоял, растерянно ожидая потока брани с моей стороны, и покорно приготовился извиниться. А я захохотала и так, смеясь, пошла дальше на перрон.

Этот удар «пыльным» ковром возникает перед моими глазами, служа предостережением, как только я собираюсь дать волю своим эмоциям. С одной стороны, этот случай стал ещё одним уроком для меня, а с другой - подтвердил теорию Учения, которое тогда только вырисовалось: когда работаешь над собой, приходят ситуации, поэтапно помогающие избавиться от отклонений. Надо только быть наблюдательным, не пропустить «намёк», а присмотреться к нему повнимательней.

Подобные происшествия происходили со всеми членами нашей группы, и мы их обсуждали на своих собраниях.

Так параллельно развивались и наши отношения с Дроздовым, и мои способности. Всё чаще стало получаться так, что мы с Андреем встречались уже без «третьего лишнего». Иногда просто гуляли, иногда ходили на «кухонные» встречи. Например, посетили каких-то «тарелочников» (тех, кто увлекался инопланетянами, тогда ещё не называли уфологами). Сидели с ними на тесной кухоньке и рассматривали аляповатые рисунки - якобы астральные портреты. Все эти изображения, походившие на ритуальные маски индейцев, впечатления на меня не произвели. Больше мы туда не ходили.