Блудная дочь возвращается - [51]
Перебрав в уме всех возможных кандидатов, я остановилась на одном знакомом ещё по «Компьютрейду», но за неимением под рукой его телефона и из-за позднего времени, отложила разговор назавтра. «Утро вечера мудренее» - гениальная поговорка. Как всегда на рассвете я проснулась с убеждением, что это, не такое уж привлекательное место надо преложить Ане, моей старшей дочери. Это было накануне её дня рождения - 19 сентября. Ей исполнялось 33 года - возраст Христа, сакраментальное число, которое просто обязано быть судьбоносным. Я восприняла это как знак свыше. А для неё - новое дело, возможно, приближающее к «месту» Служения. Аня прекрасно понимала, какие трудности её ожидают, но, «прислушавшись к внутреннему голосу», сказала, что это «её дело», и с моим предложением согласилась.
Забирая у Лизы документы и деловые бумаги по издательству, Аня по моей просьбе взяла и рукопись «Бликов». И вот, передавая их мне, она, извиняясь, сообщила, что прочитала всё «без моего разрешения». Я не то что возмутилась, а даже обрадовалась, так как всегда испытываю смущение, когда прошу кого-то что-то сделать для меня, тем более читать то, что, возможно, им и неинтересно. Но Аня меня заверила, что читала с большим интересом и ждёт продолжения. Этого было достаточно, чтобы возродить во мне желание продолжить свой труд.
Воспользовавшись случаем, я поделилась с дочерью своими сомнениями по поводу этической правомерности тех мест, где я называю людей и вещи их настоящими именами, а, кроме того, иногда употребляю сленг и крепкие выражения. Но она резонно заметила, что в наше время этим никого не удивишь - ни здравствующих, ни усопших. Действительно, или не совершай тех поступков, которые считаешь постыдными и чего будешь стесняться в будущем, или заранее будь готов к тому, что «всё тайное становится явным». Это я говорю в том числе и себе, потому что подспудно опасаюсь реакции своего мужа на откровения моего прошлого! Но ведь прошлого! И потом, стараясь сохранить внешнюю благопристойность, мы постепенно становимся ханжами, осуждая других и забывая о своих подобных «подвигах». Почему, собственно, я должна потакать этому, а также своему желанию казаться лучше? Ведь, не пройдя путь «воров и блудниц», не познаешь и многого другого. Всё, что было, - моё, мой неотъемлемый опыт, мои необходимые ошибки, мои ухабы и ямы, без которых мой путь не был бы моим путём. Я никогда не искала проторённых дорог и всё-таки вышла на простор. Значит, нет греха в моих поисках и падениях! Разве люди, погрязшие в стереотипах общепринятой морали, могут быть судьями? О нет! Опыт каждого из нас прекрасен, и в том, что мы совершаем, есть неведомый нам замысел и заложен некий высший смысл.
Мне было 32 года. Я уже 8 лет была замужем за Юрием Гантманом, оператором-постановщиком киностудии «Мосфильм». Жила в престижном доме на ХЛАМе - так именовали улицу Черняховского. Эта аббревиатура составлялась из слов: художники, литераторы, артисты, музыканты, объединяя расположенные в районе метро Аэропорт одноимённые кооперативы. Мой муж получил звание Заслуженного деятеля искусств, состоял в Союзе кинематографистов. Благодаря этому мы принадлежали к киношной элите. Мы посещали Дом кино в дни премьер и фестивалей, общались с известными людьми и имели право отдыхать в Пицунде. Правда, этими же привилегиями обладали директора гастрономов и бань. В общем, «зашибись»! Какая скука!
Не говоря о работе, чем же была заполнена моя жизнь, естественно, совершенно неправедная? Любимое домашнее занятие - чтение. Читала я в основном фантастику и романы из «Иностранки». Иногда в экспедициях удавалось купить что-то интересное: книги в основном я привозила из глубинки, где это тоже было дефицитом, но не таким, как в Москве. Читать я могла часами, забыв обо всём на свете.
Ане было уже 13 лет, и особого внимания она не требовала. А может, я была недостаточно внимательна к ней, уделяя большую часть свободного времени чтению, своим мимолётным увлечениям и посиделкам с подругами. В последние годы я мало обращала внимания и на своего мужа, хотя всё ещё следила за его внешним видом: покупала одежду, разные мелочи и иногда даже сама стригла. Но со временем он стал казаться мне скучным занудой, но в то же время - не хуже других мужчин. В отношениях с мужчинами меня привлекала игра - понравиться, увлечь, довести до кондиции. Это в некоторой степени меня развлекало, в этом был и некий спортивный интерес. При этом желательно было увлечься и самой. Это чувство влюблённости, которое я, признаюсь, педалировала в себе, приносило ощущение временного счастья и приводило меня в некоторую эйфорию. Я «летала на крыльях», берегла свою влюблённость, как хрустальную вазу, стараясь продлить её жизнь как можно дольше. Но всегда заранее знала, что скорый конец моего чувства близок.
И однажды утром я просыпалась с пустым сердцем и полным равнодушием к вчерашнему объекту моей влюблённости. И тогда наступал завершающий акт игры - я «разбивала вазу», отворачивалась от предмета своего былого увлечения. «С глаз долой - из сердца вон!» Наверно, такое отношение к противоположному полу более присуще мужскому характеру, но, я думаю, и многое другое во мне не совсем сочетается с расхожим представлением о том, что присуще женщинам. Через мою жизнь прошла череда мужчин, не оставивших в ней никакого. И память моя сохранила жалкие обрывки образов, имён, встреч и совсем не сохранила «постельных» сцен. Постель была для меня неотъемлемым атрибутом любовных похождений, который всегда был где-то на задворках. И зачастую интимные отношения служили тем самым орудием, которое разбивало мою «хрустальную вазу». Мне нравился флирт, но мало интересовал секс. Юра не раз говаривал, что когда-нибудь я найду себе любовника, который будет только чесать мне в голове, и всё. И я буду с ним счастлива! Но такого я не нашла до сих пор! А тогда я их меняла, как перчатки, естественно, стараясь сохранить всё в тайне от мужа. Думаю, он подозревал меня в изменах, но закрывал на это глаза. Ещё когда Юра предлагал мне пожениться, у нас возник это вопрос. Я сказала, что не хочу официально оформлять наши отношения, так как боюсь потерять самое дорогое - свободу и независимость. Но он меня уговаривал, мотивируя это тем, что я всё равно не свободна: у меня дочь и связанные с этим обязанности.
