Блондинка в черном парике - [37]

— Как я уже говорил, если что узнаю — сообщу вам.

Дэвид не был уверен, что это правда, но создавалось впечатление, что Квинлан говорит вполне искренне. Что ж, так и должно быть. Ведь его учителями были лучшие из лучших. У Дэвида был двоюродный брат, Том Нейббер — так тот в начале восьмидесятых проходил подготовку в Куантико и вылетел оттуда, продержавшись меньше четырех недель из шестнадцати. Дэвиду казалось, что у кузена есть все, что требуется для этого заведения, но тот не справился.

Уходя, Дэвид обернулся в дверях кухни.

— Это странно, но неизбежно. Салли здесь не ждали. Кто бы ни убил Лауру Стратер, он тогда уже держал ее у себя в плену. Если бы Салли в первую же ночь после приезда не услышала женский крик, держу пари, его бы вообще никто не услышал. Но случилось именно так. А если бы вы с Салли не отправились на прогулку по скалам, труп никогда бы не был найден. Никакого преступления не было бы вообще. НичегоГЛишь еще одно заявление о пропавшей без вести женщине, написанное ее мужем. Потом мы имеем доктора Спай-вера — и это уже совсем другое дело. Убийцу ничуть не волновало, что труп обнаружат, — ему было на это просто наплевать.

— Не забывайте, это могло быть самоубийством.

— Да, знаю, но вам не кажется, что не очень-то похоже на самоубийство?

— Не знаю, но продолжайте вынюхивать, Дэвид. Я на самом деле удивляюсь, почему никто ни черта не слышал. Верится с трудом, правда? Люди вообще слишком своенравны от природы, чтобы так дружно договориться между собой.

Думаю, на ваш взгляд, это должно смахивать на преступление.

— Да, пожалуй. Но я все же полагаю, что местные жители просто чего-то боятся. Я буду здесь поблизости, Квинлан. Позаботьтесь о Салли. Есть в ней нечто такое, из-за чего появляется непреодолимое желание укрыть ее своим плащом и проследить, чтобы с ней ничего не случилось.

— Хм, может быть, в данный конкретный момент это и так, но, если вы попытаетесь это сделать, когда она в нормальном состоянии, боюсь, она это желание из вас вышибет?

— У меня тоже такое чувство — вероятно, через некоторое время она бы так и сделала, но только не сейчас. Нет, здесь что-то не так, но что именно, я подозреваю, вы не собираетесь мне рассказывать.

— Мы с вами еще поговорим, Дэвид. Желаю удачи с предстоящим вскрытием.

— Ах да, мне нужно позвонить жене. Боюсь, она уже успела забыть, когда я в последний раз приходил домой к обеду.

— Вы женаты?

— Первое, что вы увидели, Квинлан, это мое обручальное кольцо. Не умничайте. Я даже упоминал про одного из своих детей. У меня их трое, все девочки. Когда я вхожу в дом, две из них начинают карабкаться по моим ногам, а третья тащит за собой стул, чтобы взобраться мне на руки. Они соревнуются, кто первый обнимет меня за шею.

Дэвид одарил его кривой усмешкой, взмахнул на прощание рукой и вышел.

Никто не мог говорить ни о чем другом. Только о докторе Спайвере и о том, как двое чужаков нашли его лежащим в кресле-качалке, кровь капала с его пальцев, а полголовы было оторвано.

Доктор покончил жизнь самоубийством — на этом сошлись все, — но почему?

Рак, неизлечимая болезнь, заявила Тельма Неттро. У ее собственного деда тоже был рак, и он бы убил себя, если б не умер раньше. Он почти ослеп, доравил Ральф Китон. Все знали, что он доволен, потому что, когда им вернут тело, Ральф будет готовить его к погребению. Да, говорил Ральф, док не мог вынести мысли, что он уже больше не тот «врач милостью Божьей», что раньше.

Он страдал из-за того, что его отвергла какая-то женщина, высказался Пурн Дэвис. Всем было известно, что Амабель несколько лет назад дала ему самому от ворот поворот, и Пурн все еще сокрушался по этому поводу.

Он просто устал от жизни, предположила Хелен Китон, наполняя рожок тройного размера шоколадным мороженым с орехами пекан для Шерри Ворхиз. Немало старых людей начинают чувствовать усталость от жизни, и бедный док решил что-то предпринять, а не сидеть и ждать еще лет десять, когда наконец дьявол заберет его.

Возможно, говорил Ханкер Доусон, просто вероятно, док Спайвер имел какое-то отношение к смерти той бедной женщины. Тогда его самоубийство имело бы смысл, разве нет? Чувство вины могло довести такого прекрасного человека, как док, до того, что он выстрелил в себя.

В городе не было адвокатских контор, но адвоката доктора шериф разыскал довольно скоро. У старика оказалось около двадцати двух тысяч долларов на счету в банке в Саут-Бенде. И доктор оставил эти деньги в пользу городского фонда, как он его называл, возглавляемого преподобным Хэлом Ворхизом. Шериф Маунтбэнк немало удивился, когда ему рассказали о городском фонде. Ни о чем подобном он никогда раньше не слышал. Интересно, КАКОЕ влияние оказывает этот фонд на мотивы поведения горожан? Конечно, он пока еще не знал точно, было ли именно так, что кто-то засунул в рот Снайперу пистолет тридцать восьмого калибра, спустил курок, а потом втиснул рукоятку в мертвую руку.

Тогда это преднамеренное убийство, вот что это такое. Или же доктор Спайвер сам засунул дуло пистолета себе в рот. Понсер позвонил Дэвиду в тот же вечер в восемь часов. Он закончил вскрытие и теперь, черт бы его подрал, начал темнить да увиливать. Дэвид немного поднажал, и Понсер в результате заявил, что это самоубийство. Нет, у доктора Спайвера не было никакой смертельной болезни, по крайней мере он ничего подобного не обнаружил.