Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!) - [78]

– Он всех нас туда загонит, – с явственными нотками восхищения подтвердил Богурджи. – И еще спляшет над нашими костями «Хаву-Нагилу»...

– Продолжим, – наконец скомандовал слегка пришедший в себя Повелитель. По его знаку слуги наполнили пиалы кумысом и исчезли за внутренней матерчатой перегородкой. – Давайте вернемся к нашим баранам...

Заместители согласно кивнули и три пары глаз внимательно уставились на гостей.

– Откуда у вас информация, что мы выступаем на российские земли? – голосом, не сулящим ничего хорошего, спросил Таджибек. – Отвечать честно, не то...

– Мы это почувствовали, – ответил товарищ Берзинь.

– Это у нас здесь... – Товарищ Петерс приложил руку к груди.

– Мы всегда на стороне сильного, – сказал Берзинь.

– Мы ненавидим Россию, – сказал Петерс.

– Но почему? – подивился Бастурхан.

– Так исторически сложилось, – туманно пояснил товарищ Берзинь, являвшийся, очевидно, старшим. – Вы, кстати, тоже идете войной именно на нее.

– Я не иду войной, я даже не собираюсь ее объявлять, нам вообще чужда политика, – возразил Бастурхан. – Мы всего лишь заберем обратно принадлежащие монголам земли. А уж если нам вздумают оказать сопротивление... Вообще-то, сначала я собирался идти на Германию, – внезапно выдал он слегка устаревшую, но все же военную тайну, – да потом передумал. Моим воинам просто нужна богатая добыча, им безразлично, куда за ней идти, а по утверждению моего визиря, – тут его лицо невольно скривилось, – самая богатая добыча ждет нас на российской земле. Мне не нравится, когда к делу примешивается политика.

– Нам тоже не нравится, – поспешил заверить его товарищ Берзинь.

– Мы просто хотим насолить русским, – добавил товарищ Петерс.

– Разрешите нам подняться с коленей, – попросил товарищ Берзинь.

– У нас затекли ноги, – пояснил товарищ Петерс.

– Поднимайтесь... Разместите их на гостевом войлоке и принесите им кумыса! – крикнул Бастурхан, и мгновенно выбежавшие из-за полога люди захлопотали, размещая с трудом поднявшихся на ноги гостей.

– Мы не пьем кумыс. Нам бы пива, – сказал товарищ Берзинь. – Рижского или, на худой конец, цесисского.

– И серого горошка со шпеком, – добавил товарищ Петерс.

Бастурхану достаточно было кинуть на гостей один взгляд и пива с горошком им тут же расхотелось.

– Хороший напиток! – похвалил, отхлебнув кумыса, товарищ Берзинь.

– И полезный! – давясь, подтвердил товарищ Петерс...

– Неплохие вы ребята, но по части питья – слабаки, – резюмировал через час Бастурхан, когда гостей безнадежно развезло от кумыса.

– Мы... по пиву зато... большие мастаки, – заплетающимся языком возразил товарищ Берзинь. – И в танцах нам нет равных. Всей страной пляшем.

– К кумысу мы непривычны, – подтвердил Петерс. – Слишком, зараза, крепок. Хотя эти русские и приучили нас к водке...

Трое соратников рассмеялись.

– Хорошо, – принялся подводить итог состоявшемуся разговору Бастурхан. – Я включу ваш отряд в свое войско, но не в качестве самостоятельной единицы, как вы просили. Скорее всего, вы попадете в подчинение к одному из моих военачальников. – Он кивнул в сторону Таджибека и Богурджи. – Также вам придется расстаться со своей старой формой. – Теперь он кивнул в сторону шинелей, аккуратно сложенных рядом с гостевым войлоком – гости сняли их после первой же принятой на грудь пиалы. – Оденете общую для всех форму.

– Форму? Но до сих пор я видел только облаченных в разномастное рванье людей, – подивился товарищ Берзинь. – Извините, конечно, за откровенность.

– Форму моя армия наденет непосредственно перед выступлением, – пояснил Бастурхан. – Нечего трепать ее попусту на учениях.

– Но мы привыкли к своим шинелям, – грустно, словно прощаясь с таковыми, произнес товарищ Петерс, – они нам дороги как память. Это шинели наших отцов и дедов.

– Придется сменить, – твердо повторил Бастурхан. – В моем войске железная дисциплина и единая для всех форма.

– А что это за форма? – с интересом спросил товарищ Берзинь.

– Зэковские телогрейки российского производства, – не в силах удержаться от хвастовства, нарушил субординацию, вклинившись в разговор, Богурджи.

– О! – только и нашли что сказать в один голос пораженные латыши.

– И еще в моей армии вооружение установленного образца, также единое для всех, – продолжил, недовольно посмотрев на встрявшего товарища, Бастурхан. – Поэтому со «Шмайссерами» вам придется расстаться. Даже если ими воевали ваши деды.

– Нам выдадут бейсбольные биты? – предположил Берзинь. – Их я видел у некоторых из ваших людей, – пояснил он поднявшему брови Повелителю.

– «Панчи» французской фирмы «Манурин», стреляющие здоровенными резиновыми пулями, – с гордостью возразил Таджибек и посмотрел на Повелителя виновато: – Извини, не сдержался.

– Экологически чистое оружие, – с не меньшей гордостью добавил Богурджи.

Латыши переглянулись.

– А техника для передвижения? – с кислой миной спросил товарищ Берзинь. – Тоже единая для всех? Пересадите нас на мотоциклы «Урал»?

– Здесь я могу пойти на небольшую уступку, – неожиданно проявил великодушие Бастурхан. – Можете продолжать кататься на своих мопедах. Возможно, они тоже дороги вам как память.

Повелитель первым поднял емкость с кумысом, выразительно обвел взглядом друзей и разместившихся рядом, на гостевом войлоке, латышей. Все потянулись к своим пиалам, поняв, что пора закрепить предварительное словесное соглашение конкретным делом. Великая монгольская орда пополнилась преданными воинами...