Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!) - [76]

Тут как раз одна из веток, словно иллюстрируя его слова, сбросила с себя снег и под шуршание стремительно опадающей белой массы гордо выпрямилась, словно не испытывала секунду назад ее угнетающей тяжести.

– А, вспомнил! – радостно воскликнул Подберезовский, действительно припомнивший одну из тех дурацких легенд, которые сотнями и тысячами сочиняют не желающие честно трудиться, косящие под философов азиатские бездельники. – Только к чему вы, Владимир Владимирович про какую-то ветку... Дело в том, что я действительно не могу понять, зачем вы при катастрофическом недостатке свободного времени, вспомнили сейчас всю эту японскую хакамаду... Ведь вам, как президенту, дорога каждая минута, которая может пойти на славу отечества и...

– А к тому, – с приятной улыбкой сказал Подпутин. Он опять ухватил его под локоток и подвел к дереву вплотную. – Я, хоть и дзюдоист, совсем как вы, не верю во все эти байки, сочиняемые праздными азиатскими философами.

– Да не то чтобы я не верил, – начал было Подберезовский смущенно, – просто, Владимир Владимирович, прошу понять меня правильно... Я ведь...

– Вы совершенно правы, Борис Абрамович, – не слушая его, согласился Подпутин. – Не гораздо ли проще и эффективней, без чуждого русскому менталитету прогибания, избавиться от надоевшего балласта следующим образом?

Он неожиданно сильно ударил ногой по стволу сакуры и на них обрушился целый снегопад. Подберезовский почувствовал, как снег забился ему за шиворот, и едва сдержал почти вырвавшийся вскрик.

– А теперь слушай меня сюда, падла! – бешено вращая белками глаз, прошипел Подпутин, ухватив его за пушистые лацканы собольей шубы и рывком подтягивая к себе. – Избавлюсь от ненужного государству балласта, и глазом не моргну! Только попробуй, блядь, не выполнить обязательств, я тогда, сука, все твои шнифты на свой палец намотаю! Я тебе, блядь, устрою катание на горных лыжах! Мамой клянусь, что если ты...

Подберезовский почувствовал, что задыхается, и в ужасе принялся отталкивать президента от себя.

– Пустите, Владимир Владимирович! Ради всего святого, вы меня сейчас задушите...

Он рывком сел на мятом матрасе и некоторое время не мог понять, где находится и кто это так тяжело и хрипло дышит. Затем его ничего не видящие глаза уловили слабое мерцание маломощной лампочки, почти не освещающей стен грязной юрты, и кочевая жизнь вдруг показалась ему манной небесной, гораздо лучшей, чем любые отели и курорты – ведь она протекала под покровительством самого Сына Неба, который, в свою очередь, гарантировал безопасность своим сыновьям...

Глава 26. Монголы

– Повелитель, мы поймали лазутчиков!

Не дрогнув ни единым мускулом, Бастурхан спокойно допил кумыс, негромко крякнул и прочно утвердил опустевшую пиалу на серебряном подносе. После этого он неспешно вытер губы широким рукавом расшитого золотом мягкого теплого халата и посмотрел на распростершегося перед ним монгола из личной охраны.

– Встань, воин, – разрешил он, и щуплый, юркий монгол лет двадцати пяти шустро вскочил на колени. – Говори.

– Мы поймали лазутчиков!

– Это я уже слышал, – терпеливо проговорил Бастурхан и скользнул взглядом по встревоженным лицам Таджибека и Богурджи.

– Докладывай подробно. Кто такие, как выглядят, каким образом проникли в расположение войск, – нетерпеливо вступил в разговор последний. – Повелитель хочет знать детали.

– Они... – Воин вдруг замялся. – Мы пока не знаем, кто они такие. Они говорят на незнакомом нам языке. По-монгольски или по-русски они не понимают.

– Как они выглядят? – поинтересовался Бастурхан.

– Они... – Воин опять замялся, подыскивая нужные слова. – Чувствуется, что эти люди не привыкли гнуть хребет... Приехали они на мопедах «Рига-8». Еще при них было огнестрельное оружие. Автоматы, – закончил доклад щуплый воин.

– Какие?

– «Шмайссеры», – уверенно сказал монгол, изучивший на занятиях по стрелковой подготовке множество видов огнестрельного оружия и являвшийся отличником боевой и политической подготовки Орды.

– Давайте их сюда, – приказал Бастурхан, – хочу на них посмотреть.

Монгол вскочил и удалился спиной вперед, не переставая низко и часто кланяться на ходу. Через минуту входной полог юрты опять откинулся и в нее втолкнули двух людей в длинных черных шинелях. Охрана попыталась было поставить их на колени, но они оказали сопротивление. Главный из охраны снял с плеча «Панч», вопросительно посмотрел на Повелителя, но тот едва заметно с отрицанием качнул головой.

– Кур ир Бастурханс? – требовательно спросил один из предполагаемых лазутчиков. *(Здесь: где Бастурхан? (Латышский яз.))

– Это я, – с интересом разглядывая гостей и прислушиваясь к их речи, сказал Повелитель. Он услышал свое имя и интуитивно понял, что спросили чужеземцы. – А кто вы сами? Что делали в расположении моих войск? Кто вас послал?

Незнакомцы продолжили на непонятном трем соратникам языке и они поморщились.

– Так не пойдет, – вмешался Богурджи, перехватив недовольный взгляд Повелителя. – Говорите на монгольском.

Двое опять ответили на своем языке.

– Хватит дурака валять, – не стерпел Таджибек. – Не умеете по-монгольски, говорите на русском. Русский мы, монголы, понимаем.