«Ближние люди» первых Романовых - [21]
Находясь в Ярославле, боярин князь Иван Борисович Черкасский исполнил еще одно важнейшее дело — принял на службу мятежных «вольных» казаков, поверстанных (распределенных) по разным городам. В приказной практике их долго так и называли «ярославскими», в отличие от «можайских», оборонявших Можайск в 1618 году вместе с боярином князем Борисом Михайловичем Лыковым. «Ярославские» вольные казаки тогда подняли мятеж и вернулись на службу только к боярину князю Черкасскому (к боярину князю Лыкову, жестоко расправившемуся с восстанием казаков под предводительством Баловня в 1615 году, у казаков доверия не было). Жалованье «ярославских» казаков было урезано по сравнению с «можайскими», но благодаря боярину князю Ивану Борисовичу Черкасскому они получили гарантии своей дальнейшей службы, им были назначены оклады и выделена земля для испомещения в гарнизонах разных городов по границам Русского государства[61].
Князя Ивана Борисовича Черкасского щедро наградили после возвращения в Москву. 20 марта 1619 года у царя Михаила Федоровича состоялся «стол», на котором была сказана целая речь, адресованная боярину князю Черкасскому. Из нее выясняются важные детали, связанные со сложностями похода из Москвы в Ярославль, так как польско-литовские отряды находились уже вокруг столицы и путь был чрезвычайно опасен. Князя Ивана Борисовича благодарили за то, что он Ярославль и другие города «от литовских людей уберег», наградили богатым кубком и царской шубой. Речь, сказанная от имени царя князю Ивану Борисовичу Черкасскому, в обстоятельствах торжественного приема воеводы, вернувшегося с победой, заслуживает того, чтобы привести ее целиком:
«Князь Иван Борисовичь! Великий государь царь и великий князь Михайло Федоровичь всеа Русии велел тебе говорить. Как пришол под Москву литовской королевич Владислав с польскими и с литовскими людьми, и с черкасы, и ты по нашему царьскому указу послан с Москвы из асады на нашу службу в Ярославль для нашего и земского дела нам, великому государю, и Московскому государству помочь чинить, и ты с Москвы в Ярославль ехал сквозь литовские полки нужным (то есть трудным и скорым. — В. К.) проездом и, приехав в Ярославль, к нам, великому государю, службу свою и раденье и промысл показал, с ратными людьми собрался вскоре и на польских и на литовских людей, и на изменьников на рускиx воров посылал товарыщев своих воевод со многими ратными людьми. И Божиею милостию и Пречистые Богородицы помощию и нашим царским счастьем, а твоим, боярина нашего князя Ивана Борисовича, промыслом и раденьем польских и литовских людей, и руских воров во многих местех многих побили и языки многие поимали, и городы Ярославль и иные многие городы от литовских людей уберег. И мы, великий государь, за ту твою многую службу жалуем тебя нашим жалованьем: кубок серебрян, золочен, с покрышкою, весу десять гривенок тритцать золотников, шуба на соболех, отлас, по серебряной земле шолки розные, пугвицы золочены с чернью, цена двесте трицать восемь рублев один алтын четыре денги».
Значение службы боярина князя Ивана Борисовича Черкасского еще раз было подчеркнуто в последовавшем на следующий день царском «столе» в Вербное воскресенье. Спустя месяц, 19 апреля 1619 года, в Разрядном приказе составили «Осадный список», содержавший имена служилых людей, отличившихся в «осадное сиденье в королевичев приход». Значение этого документа для служилого землевладения в России трудно переоценить. Два указа — один царя Василия Шуйского о переводе части поместий в вотчины «за московское осадное сиденье» во времена борьбы с Лжедмитрием, и другой — царя Михаила Федоровича о награждении участников войны с войском королевича Владислава — изменили характер земельных пожалований. Наличие в родах служилых людей наследственного, неотчуждаемого владения создавало русское дворянство и его потомственные «гнезда» на долгие века.
«Осадный список» 1618 года перечислял имена всех, кто оставался на службе с царем Михаилом Федоровичем, а также членов Думы и Государева двора, отправленных «по городом» для сбора ратных людей вместе с боярами князем Иваном Борисовичем Черкасским и князем Борисом Михайловичем Лыковым. Под таким перечнем в разделе «Дворяне ж посланы з бояры по городом» стояла помета думного дьяка Сыдавного Васильева: «вотчины дать указано против московских сидельцев». Следовательно, участники военных действий в Ярославле и в Нижнем Новгороде при рассмотрении «Осадного списка» в Боярской думе получили одинаковые права на пожалование со служилыми людьми, оборонявшими Москву. И голос князя Черкасского в Думе, где рассматривался «Осадный список», тоже должен был звучать в пользу своего полка[62]. Сам князь Иван Борисович Черкасский воспользовался правом на получение вотчинной земли не сразу после возвращения из похода, а только в середине 1620-х годов. И это было пожалование не за одну ярославскую службу 1618 года, а за «многие службы и за терпенье» всей семьи князей Черкасских, пострадавших во время опалы при царе Борисе Годунове
