«Ближние люди» первых Романовых - [19]

Главная боярская служба состояла в участии в управлении Московским царством. Все бояре участвовали в Земских соборах, рассматривая вопросы войны и мира, принимая решения о сборах новых налогов для наполнения казны государства. Известен, например, состоявшийся при участии князя Ивана Борисовича Черкасского Земский собор 1616 года. На нем обсуждались условия заключения договора со шведами. Однако о влиянии на выработку решений того или иного боярина по существующим источникам нельзя сказать ничего определенного. Никаких протоколов думских заседаний не велось, а о состоявшихся решениях Боярской думы можно судить только по общим пометам на делах: «царь и бояре приговорили» или по «боярскому приговору». Другое дело, когда бояре получали в управление приказы; тогда в архивном делопроизводстве можно найти немало сведений об их деятельности. Более того, сам характер таких назначений, их значимость в делах управления позволяют уверенно судить о «силе» царских «ближних людей».

Первые назначения «в приказ» у князя Ивана Борисовича Черкасского произошли в 1617–1618 годах. И его служба сразу стала очень заметной: князю Черкасскому было поручено решение самых сложных, «застарелых» проблем, связанных с выдачей льготных, «тарханных», грамот. 16 июня 1617 года по городам был разослан царский указ о полной отмене жалованных тарханных грамот и о взимании таможенных пошлин в казну без учета прежних льгот. По боярскому приговору все такие льготные грамоты прежних лет должны были отсылаться в Москву, а собирать их должна была особая комиссия во главе с князем Иваном Борисовичем Черкасским и думным дьяком Петром Третьяковым, возглавлявшим Посольский приказ. Всё это серьезно подрывало один из важных устоев управления Московского царства. Льгота была наградой за заслуги перед великими князьями и царями, и так просто с ними, конечно, никто не хотел расставаться. Исследователь сюжета отмены «тарханов» историк Степан Борисович Веселовский осторожно замечал: «…есть основание думать, что эта комиссия не достигла своей цели — грамоты на беспошлинную торговлю едва ли были уничтожены или присланы в Москву и не подверглись пересмотру. Есть много указаний на то, что тарханщики по прежнему торговали беспошлинно, представляя в таможнях свои грамоты». Следовательно, князь Иван Борисович Черкасский не справился со своей задачей. Но ее вообще мало кто мог бы тогда решить. Ведь речь шла о том, чтобы поступиться своими имущественными правами, да еще в продолжавшей восстанавливаться после Смуты стране.

Боярин князь Иван Борисович Черкасский был поставлен царем Михаилом Федоровичем во главе Сыскного приказа, созданного в августе 1618 года. Это означало особое доверие к приказным судьям, лично рассматривавшим жалобы небогатых землевладельцев на «сильных людей». Автору в свое время посчастливилось найти в архиве документы, раскрывшие начальную историю этого учреждения[54]. Создание приказа стало ответом на коллективную челобитную уездных дворян и служилых татар. В условиях войны с ратью королевича Владислава они потребовали вмешательства царя в не решавшиеся годами дела, когда ответчиками становились царские бояре или «комнатные» люди. 22 августа 1618 года казанскому воеводе боярину князю Ивану Михайловичу Воротынскому писали о создании такого приказа от имени царя Михаила Федоровича: «…и мы по челобитью розных городов дворян и детей боярских, и мурз, и татар указали во всяких обидных делех на вас бояр и на окольничих, и на дворян, и на приказных людей управу давать и сыскивать без суда бояром нашим князю Ивану Борисовичю Черкаскому, да князь Данилу Ивановичю Мезетцкому, да дияком нашим Ивану Болотникову, да Добрыне Семенову безо всякие волокиты тотчас». Приказ должен был без промедления разобрать жалобы уездных дворян и посадских людей на незаконные и несправедливые действия бояр из царского окружения, воевод и судей других приказов, действовавших в их интересах. Как и в случае с попыткой отмены прежних тарханов, выбор главы Сыскного приказа был обоснован особым доверием царя Михаила Федоровича к князю Ивану Борисовичу.

Первым ответчиком в Сыскном приказе стал удаленный от двора в далекую Казань боярин князь Иван Михайлович Воротынский, прежний соперник князя Черкасского по местническому делу. Согласно решению судей Приказа «сыскных дел», был дан ход челобитной на него курмышских детей боярских. К ответу вызывали и других членов двора. В конце августа — начале сентября 1618 года в Сыскном приказе рассматривались дела по спорам приказчиков стольников князя Ивана Андреевича Голицына, Бориса Ивановича и Глеба Ивановича Морозовых с галичскими посадскими людьми. Следовательно, приказ во главе с князем Иваном Борисовичем Черкасским начал свою работу серьезно, действительно рассчитывая навести порядок в судебных тяжбах с «сильными людьми». Но очень скоро из-за чрезвычайных обстоятельств, связанных с подходом к Москве войска королевича Владислава, все дела вынужденно остановились…

Поход королевича Владислава с целью вернуть себе московскую корону начался еще весной 1617 года. После Смуты граница с Речью Посполитой придвинулась к столице со стороны Смоленска. Войско королевича, куда входил целый двор его русских сторонников, продолжавших поддерживать присягу 1610 года, шло на Дорогобуж, Вязьму и Можайск, продержавшийся в осаде с 16 июля по 6 сентября 1618 года. Отдельный отряд «черкас» (запорожских казаков) во главе с гетманом Петром Сагайдачным в августе некоторое время безуспешно осаждал Михайлов, а потом пошел к столице через Коломну. 9 сентября в Москве состоялся Земский собор, решавший, что делать для отражения вражеского войска, подходившего к Москве со стороны Можайска и Коломны. Тогда снова, как в 1612 году, возникла необходимость обращения к Земле, всем городам и уездам царства, с запросом о помощи. Символично, что и центрами сбора войска опять стали два «города-героя» Смутного времени — Ярославль и Нижний Новгород. Туда были отправлены бояре князь Иван Борисович Черкасский и князь Борис Михайлович Лыков. Вместе с князем Черкасским получил назначение другой воевода, Иван Матвеевич Бутурлин, и разрядный дьяк Михаил Данилов. Кроме того, в Ярославле «у сборного дела» уже находился стольник князь Григорий Васильевич Тюфякин