Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах - [19]

Она же восприняла мои сомнения за нечто иное.

— Да вы не смущайтесь, это все люди с либеральным взглядом на вещи, — зашептала она, должно быть, сама не понимая, что она такое несет.

— Да я не об этом вовсе подумал. Мне надо побриться.

— Ох, перестаньте! Так вы придете?

— Да! — Если уж я надеялся, что Роббенс познакомит меня с нужными людьми на Мэдисон-авеню, дружбу с ней надо было крепить.

Выйдя на улицу, я машинально стал искать глазами парикмахерскую. Единственная в округе оказалась закрыта, хотя для меня большой разницы не было бы, будь она и открыта. Как-то в девятнадцать лет я случайно оказался в Нижнем Манхэттене и услышал, что в табачной лавке нужен продавец-негр на лето. Побриться в Манхэттене я не мог и пока ездил в Гарлем, пока приехал обратно, вакантные места уже были все заняты…

Я купил станок и лезвие в табачной лавке, поехал на автобусе на Пенсильванский вокзал и побрился в мужском туалете. В такси, отвезшем меня через весь город к дому мисс Роббенс на Тридцать седьмой, я записал свои транспортные расходы, а потом, поразмыслив секунду, добавил доллар, истраченный на бритье.

Она жила в отремонтированной пятиэтажке и, судя по их количеству в городе, перестройка старых пятиэтажных домов, вероятно, составляет основу градостроительного бизнеса в Нью-Йорке. Я позвонил ей снизу, она через домофон отперла замок входной двери, и я на крохотном лифте поднялся на третий этаж. Кей стояла в дверях. На ней были обтягивающие кожаные штаны, синяя водолазка, выгодно подчеркивающая ее маленькие грудки и контрастирующая с беленьким лицом и рыжими волосами. Ее талию стягивал узкий ремень с серебряной пряжкой в виде монеты, а на ногах были кожаные шлепанцы с крошечными бубенчиками. Она провела меня в большую гостиную, выдержанную в современном стиле: шведская мебель и горящий камин. Стены украшали яркие — вырви глаз — обои в разноцветных кляксах.

На полу перед камином возлежала парочка, на кушетке нежился еще какой-то парень, а около столика на колесиках стояла женщина и смешивала в шейкере коктейль. Все присутствующие вытаращились на меня с нескрываемым интересом, словно до сей минуты они скучали и вот на тебе — входит некто, кто всех сейчас позабавит. Я стал гадать, кто из двоих мужчин приходится Кей мужем. Повесив мое пальто в шкаф, Кей познакомила меня со своими гостями. Парочка на полу оказались мужем и женой — он был писателем. Писатель поджаривал на огне кружочки картофеля, насаживая ломтики на длинную палочку. Он вытаскивал готовые ломтики и осторожно, стараясь не обжечься, поедал их. Звали его Хэнк. Я так и не понял, как зовут его жену. Парня на кушетке звали Стив Макдональд.

— Стив у нас на «Сентрал» главный, — сказала Кей. — Это он придумал телешоу, которое я сейчас раскручиваю. Ну и наконец Барбара — мы с ней делим эту обитель.

Стив был долговязый и тощий, как жердь, с телосложением бегуна на длинные дистанции и такой короткой стрижкой, что, казалось, волосы на его узкой голове нарисованы. У него была дурацкая привычка, как я потом заметил, в разговоре широко раскрывать глаза, чтобы привлечь внимание слушателей к своим словам. Вместе с тем его не волновало то, что он, лежа на кушетке, может помять свой полосатый блейзер и фланелевые штаны.

Барбара была аккуратненькая и миленькая дамочка с юной фигуркой, однако на ее лице лежала печать помятости и усталости, а ее тщательно уложенные волосы были испещрены струнами седины — наверняка результат покраски. Эта седина была ей совершенно не к лицу.

— Привет, Туи, — проговорила она. — Кей мне про вас рассказывала. Хотите виски или горячий ром с маслом?

Прежде чем я раскрыл рот, Кей ответила за меня:

— Туи непременно должен попробовать ром.

— Как хочешь, — сказала Барбара и налила ром в толстую чашку, потом бросила туда кусок масла и какие-то специи. Подойдя к камину, она опустилась на колени рядом с Хэнком и, поднеся к огню небольшой заварочный чайник, налила мне в чашку горячей воды. На Барбаре было простое платье с набивным рисунком, и, когда она наклонилась, под тканью проступили полные симпатичные ляжки. Уголком глаза я заметил, как Стив, тот, что на кушетке, впился взглядом в ее зад и ляжки. Потом он перевел взгляд на меня и ухмыльнулся.

Я взял чашку с питьем, а Хэнк постучал по ковру рядом с собой и предложил:

— Садитесь. Не каждый вечер удается заглянуть в глубины истории и чокнуться с генералом Туссейнтом.

— В прошлом году мы были на Гаити, — пояснила его жена.

— Лучше сяду вот здесь, — сказал я, опускаясь на кожаную подушечку.

Все воззрились на меня с дружелюбным любопытством. Я отпил варево, которое на вкус оказалось похоже на суп, сдобренный алкоголем.

— Туи был капитаном в армии, — объявила Кей. — У него и медали есть.

— Мой пресс-агент, — заметил я, мечтая, чтобы она заткнулась.

Стив приподнялся на локте и шутливо отдал мне честь.

— Капитан, войска преют на солнце. Как вам подать их — с кровью, прожаренными или с корочкой?

— Ну какой пошляк! — воскликнула Барбара.

Стив сделал большие глаза.

— Ну не знаю, мне показалось это смешным. А как вам, Луи?

— Неплохо, — ответил я, еще раз приникнув к чашке с варевом.