Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах - [13]

— Спасибо. Я завтра с этим разберусь. Сегодня нет времени. Куда тебе?

— Подбрось меня на Шеридан-сквер. Значит, у тебя дела, Туссейнт?

Он никогда не называл меня Туи.

— Подвалило дельце.

— Счастливчик. А в этом хреновом бизнесе все не так, как раньше. Сегодня уже не заработаешь на хлеб с маслом, если ты не гений в инженерном деле. Да еще надо иметь связи. Я только что взял в к себе в контору мальчишку, которого вышибли из инженерного колледжа.

— Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. Я подумываю расширяться.

Он достал сигару и свирепо сунул ее себе в рот.

— Куда тебе расширяться? Неужели ты вечно будешь заниматься этим грошовым бизнесом? В Гарлеме-то крутится недостаточно денег, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь.

— Вот об этом я и толкую — хочу расширить бизнес за пределы Гарлема.

— Э, ты опоздал. Все места заняты, парень. Не выйдет. Разводы, слежка за неверными супругами, магазинная охрана — тут у новичка шансов нет. Весь доходный охранный бизнес уже давно схвачен крупными агентствами. Знаешь, почему я нанял этого инженеришку, знаешь, зачем я плачу ему столько же, сколько сам зарабатываю? Самые крутые бабки сегодня можно наварить на промышленном шпионаже. А для этого надо запастись микрофончиками, магнитофончиками да всякими хитрыми электронными штучками. И то, если у тебя нет верного человека в этих сферах, ты разоришься от одних только накладных расходов.

— И что же, много тебе перепадает от этой электронной халявы?

Он свирепо перекатил незажженную сигару во рту и бросил:

— Мне перепадает не то, что хотелось бы. Туссейнт, в свое время, если ты был непьющий да работящий, можно было обеспечить себе сносную жизнь, даже можно было заколотить прилично деньжат, если готов был вкалывать в поте лица и умел грести под себя. А теперь… у меня вот есть клиент… мелкий фабрикантишка, внедряющий новую, более дешевую поточную линию. Так вот его успех будет зависеть от того, когда его основной конкурент, более крупная компания в том же бизнесе, выпустит свою продукцию на рынок. Понимаешь, если мой малыш вылезет первым, эта крупная компания может его обставить, вот ему и приходится выжидать момент, когда они начнут выпускать свою продукцию на полную катушку и у них уже не будет времени задушить его. А платит он какую-то вшивую штуку за все дела.

— А что ж такого вшивого в тысяче долларов?

— Да я же тебе говорю, теперь это — пшик! Я трачу неделю времени и хрен знает сколько бабок, чтобы выяснить, где проводит досуг один из управляющих этой самой компании. Потом я нанимаю девку, чтобы она его подцепила, и мы снимаем ей квартиру, напичканную электронными ушами, и ребята снаружи слушают весь их постельный треп. Мне приходится оплачивать по полной программе три ночи любви и шампанское, пока любовничек не сболтнет что-то полезное. Вся операция встает мне в девятьсот долларов — ну и где мой хлеб с маслом и с ветчиной?

— А зачем же ты этим занимаешься?

— Приходится. Единственный способ втереться в доверие к промышленным воротилам. Видел бы ты, в какой форме я им подаю отчеты — делаю доклад, все чистенько отпечатано на плотной бумаге с большими полями, в пластиковой папочке. Этот мой клиент, он играет в гольф с настоящим китом, производителем стиральных машин, которого интересуют новые модели будущего года. А сейчас что — я еду на какую-то говенную слежку за какую-то сраную десятку. Вон там остановись — у табачной лавки я вылезу.

Я сделал двойную парковку, Тед вылез из машины и одернул пиджак, проклиная мои низкие сиденья.

— Ты еще молод, можешь заняться чем-то другим. Если уж в нашем бизнесе негде развернуться даже нам, бе… манхэттенцам, ты-то на что надеешься?

— Я не жалуюсь.

— Ну да, в этом месяце. А в следующем ты будешь за гроши вышибать пьяниц с танцплощадки. Туссейнт, бери дело, что я тебе скинул!

— Обязательно. И побереги нервы, Тед.

Я поехал к Канал-стрит и, остановившись у здания междугородной телефонной станции, раскурил трубку. Мисс Роббенс сказала, что у них на телестудии есть какая-то работа для частных сыщиков, и если мне удастся некоторое время оставаться ее ручным негритенком — что же с этого мне могло обломиться? Тед сказал, что самое главное — нужные связи, что ж, она вполне подходила под это определение. Перво-наперво мне необходимо съехать с моей спальни-офиса и оформить себе первоклассный фасад. Это мне влетит в копеечку, но игра стоит свеч…

Из дверей показалась Сивилла в окружении нескольких девчонок. Как всегда, ей ужасно понравилось, что ее поджидает мой «ягуар», это неизменно производило неизгладимое впечатление на ее сослуживиц — всех до единой белых. Хотя цвет моей кожи вечно создавал Сивилле «проблемы», белым телефонисткам она устраивала спектакль, запечатлевая на моей щеке смачный поцелуй перед тем, как сесть рядом со мной в машину, — тем самым давая всем понять, что сама она тоже чернокожая, гордится этим и все такое.

Открыв дверцу, я смотрел, как она приближается к машине, размашисто покачивая мощными бедрами. Мы не виделись два дня, и теперь я заметил в ее рыжевато-коричневых волосах золотистую прядку — последний писк моды. Но на ее голове эта прядка выглядела фальшиво.