Блестящая будущность - [89]

Теперь, когда я былъ предоставленъ вполнѣ себѣ самому, я увѣдомилъ хозяйку, что намѣренъ покинуть квартиру въ Темплѣ и тотчасъ по истеченіи законнаго срока и передать ее другимъ жильдамъ. Я немедленно приклеилъ билетики къ окнамъ, потому что былъ кругомъ въ долгу; денегъ у меня оставалось совсѣмъ мало, и я совсѣмъ не зналъ, что мнѣ дѣлать; но тутъ внезапная болѣзнь свалила меня съ ногъ. Сквозь первые припадки бреда, я увидѣлъ разъ поутру около своей постели двоихъ людей, глядѣвшихъ на меня.

— Что вамъ нужно? — спросилъ я, вздрогнувъ:- я васъ не знаю.

— Вотъ что, сэръ, — отвѣчалъ одинъ изъ нихъ, наклоняясь ко мнѣ и дотрогиваясъ до моего плеча, — дѣло вы, конечно, скоро уладите, но въ настоящее время вы арестованы.

— Какъ великъ долгъ?

— Сто двадцать три фунта пятнадцать шиллинговъ шесть пенсовъ.

— Что дѣлать?

— Вамъ лучше переѣхать ко мнѣ въ домъ, — сказалъ человѣкъ. — Я держу очень приличную квартиру.

Я сдѣлалъ попытку встать и одѣться. Но когда снова опомнился, то они стояли поодаль кровати и глядѣли на меня, а я все еще лежалъ.

— Вы видите мое состояніе, — сказалъ я. — Я бы отправился съ вами, если бы могъ, но право же не могу. Если вы меня возьмете отсюда, то я умру по дорогѣ.

У меня сдѣлалась нервная горячка, и я сильно страдалъ, часто бредилъ, и время, казалось, тянулось безконечно. Когда наступилъ переломъ болѣзни, я сталъ замѣчать, что среди различныхъ лицъ, часто мерещившихся мнѣ и постоянно смѣнявшихъ другъ друга, одно лицо остается неизмѣннымъ. Кто бы не пригрезился мнѣ, но онъ непремѣнно превращался въ Джо. Я раскрывалъ глаза ночью — и видѣлъ въ большомъ креслѣ, около постели, Джо. Я раскрывалъ глаза днемъ — и у открытаго окна, съ трубкой во рту, я опять таки видѣлъ Джо. Я просилъ пить — и милая рука, подававшая мнѣ прохладительное питье, была рукой Джо. Я опускался на подушки, напившись, — и лицо, глядѣвшее на меня такъ нѣжно и увѣренно, былъ тотъ же Джо.

Наконецъ, однажды я собрался съ духомъ и спросилъ:

— Это Джо?

И милый, знакомый голосъ отвѣчалъ:

— Онъ самый, дружище.

— О, Джо, ты разбиваешь мнѣ сердце! Сердись на меня, Джо. Прибей меня, Джо. Упрекай въ неблагодарности. Но не будь такъ добръ со мной!

Добрый Джо положилъ голову рядомъ съ моею на подушку и охватилъ рукой мою шею отъ радости, что я узналъ его.

— Ты давно здѣсь, дорогой Джо?

— То есть, ты хочешь сказать, Пипъ, какъ давно ты боленъ?

— Да, Джо.

— Теперь конецъ мая, Пипъ. Завтра первое іюня.

— И ты все время былъ тутъ, дорогой Джо?

— Почти все время, дружище.

Не желая смущать Джо своими разспросами, — къ тому же я былъ еще очень слабъ, — я подождалъ до слѣдующаго утра и спросилъ его про миссъ Гавишамъ. На мой вопросъ, здорова ли она, Джо покачалъ головой.

— Она умерла, Джо?

— Видишь ли, дружище, — отвѣчалъ Джо, такимъ тономъ, точно онъ желалъ подготовить меня къ чему-то очень грустному: — я бы такъ не выразился, но она…

— Не находится больше въ живыхъ, Джо?

— Вотъ именно, — отвѣчалъ Джо, — она не находится больше въ живыхъ.

— Милый Джо, не слышалъ ли, что сталось съ ея имуществомъ?

— Она, кажется, отказала большую часть миссъ Эстеллѣ. Но сдѣлала приписку за день или за два до того и оставила четыре тысячи фунтовъ м-ру Матью Покету. И какъ бы ты думалъ, Пипъ, почему она оставила ему четыре тысячи? «Потому что Пипъ хорошо отзывался о вышеупомянутомъ Матью».

Это сообщеніе принесло мнѣ большую радость, такъ какъ докончило единственное доброе дѣло, какое мнѣ удалось сдѣлать.

Я спросилъ Джо: не слыхалъ ли онъ, не оставила ли она чего-нибудь другимъ родственникамъ?

— Миссъ Сарѣ,- отвѣчалъ Джо, — отказано двадцать пять фунтовъ въ годъ на покупку пилюль, такъ какъ она страдаетъ печенью. Миссъ Джорджіанѣ отказано двадцать фунтовъ, а миссъ Камиллѣ — пять фунтовъ на покупку плерезъ, чтобы у ней легко было на душѣ, когда она просыпается по ночамъ. А теперь, дружище, еще послѣднюю новость: старый Орликъ произвелъ грабежъ со взломомъ.

— Гдѣ? — спросилъ я.

— У того господина? который имѣлъ привычку хвастаться, — сказалъ Джо, какъ бы извиняясь:- но домъ всякаго англичанина его крѣпость, а крѣпости не должны подвергаться нападеніямъ, развѣ только въ военное время. И притомъ, не смотря на свои недостатки, онъ все-таки дѣльный хлѣбный и сѣменной торговецъ.

— Значитъ, ограбили домъ Пэмбльчука?

— Да, Пипъ, — продолжалъ Джо, — они взяли его кассу, и выпили его вино, и съѣли его провизію, и били его по лицу, и привязали его къ кровати, и напихали ему въ ротъ пшеницы, чтобы помѣшать кричать. Но онъ узналъ Орлика, и Орликъ теперь сидитъ въ тюрьмѣ…

Какъ въ былое время мы ждали того дня, когда я сдѣлаюсь ученикомъ Джо, такъ теперь мы ждали дня, когда мнѣ можно будетъ выйти изъ дому и прогуляться. Но по мѣрѣ того, какъ я становился сильнѣе и здоровѣе, Джо дѣлался все менѣе и менѣе развязнымъ въ обращеніи со мной. Во время третьей или четвертой прогулки нашей въ сосѣднемъ саду, когда я опирался на руку Джо, я особенно ясно замѣтилъ эту перемѣну. Мы сидѣли и грѣлись на солнечномъ припекѣ, глядя на рѣку, и я сказалъ, вставая съ мѣста:

— Знаешь, Джо! Я теперь такъ оправился, что одинъ дойду до дому.

— Не утомляй себя черезъ мѣру, Пипъ, — отвѣчалъ Джо: — но я буду очень счастливъ, если увижу, что вы можете ходить безъ посторонней помощи, сэръ.