Блеск и коварство Медичи - [128]

Ее голос звучал чисто и звонко.

Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, — Господи! кто устоит?[92]

Глава 46

Книжная лавка Джачинто Гарци,

прежде известная как книжная лавка Карло Нерини

30 марта 1582

Компоненты красной стадии — рубедо[93] — последней стадии изготовления философского камня, были надежно запечатаны внутри атанора. Под ним горел слабый огонь, настолько слабый, насколько это было возможно. На столе возле атанора был приколот лист пергамента с начертанным на нем графиком подлива масла, а также даны указания насчет того, как следует поворачивать тигель. Под этим находилась таблица с днями и фазами Луны. Двадцать четыре дня уже были отмечены аккуратными галочками. Оставалось еще три дня. Если все пройдет хорошо, философский камень будет у них в руках.

Послышался звук шагов. Кьяра подняла голову, ожидая увидеть Руана. Но это был Джачинто Гарци, молодой супруг Лючии родом из Пистои. Он был слишком высоким для низкой лестницы, ведущей в подвал, и худым для своего стеганого жилета, мантии и штанов, которые полагалось одевать преуспевающему книготорговцу. Богатое приданое Лючии, выплаченное из казны великого герцога, — хотя кроме бабушки никто об этом не знал, — а также его избрание в члены гильдии на следующий день после свадьбы ударили ему в голову. Он чувствовал себя полноправным хозяином в доме, и поэтому тайная комната в подвале, ключ от которой хранился только у незамужней старшей сестры его жены, была ему как кость в горле.

Или же Лючия настраивала его на подобные мысли? Кья- ра не сомневалась, что за всем этим стояла ее сестра.

— Чинто, — спросила Кьяра, — откуда у тебя ключ от подвала?

— Я взял его у твоей бабки, пока та спала. Раз лавка принадлежит теперь мне, то и все ключи должны быть тоже у меня.

Он говорил прямо как Лючия.

— Нет, — возразила Кьяра. — Подвал принадлежит только мне. Отдай ключ.

— Не отдам. Лавка принадлежит теперь мне, и…

— ...Когда ты женился на сестре синьорины Кьяры и прикарманил ее приданое, ты согласился с тем, что подвал не считается частью лавки, — это был голос Руана. Слава богу, он спускался по лестнице следом за Чинто. — Отдай, пожалуйста, ключ синьорине Кьяре.

Молодой человек выпятил нижнюю губу, но подчинился. Он всегда побаивался Руана, который был старше и сильнее его. Английский алхимик самого великого герцога, со своей вечной плеткой через плечо и шрамами на руках по вине бог весть какой магии и прегрешений. Он бросил ключ на пол к ногам Кьяры.

— Уйди с дороги, чужеземец, — сказал он. — Оставайтесь в своей тайной комнате со своими колдовскими затеями.

Руан с насмешливой улыбкой отступил в сторону. Молодой человек зашагал вверх по лестнице. Его мантия книготорговца болталась на его худощавом теле, как карнавальный костюм, сшитый на более солидного человека. Руан закрыл за ним дверь своим ключом.

— Может, стоит навсегда заколотить эту дверь и заново открыть тайный проход? — спросила Кьяра. Она наклонилась и подобрала с пола ключ. — Нам только не хватало, чтобы Чинто лазил здесь и ненароком натворил тут бед. Руан, ты слышал, что умер принц Филиппо?

Руан спустился, развернул свой хлыст и обнял Кьяру за талию. Она подняла голову для поцелуя.

— Да, на улицах уже ходят слухи, — сказал он. — Мальчик болел уже… сколько? Две или три недели… Ты была там?

— Не прямо в момент смерти, но сразу же после того, как это произошло, — ответила Кьяра. Она прекрасно понимала, что он хотел сказать своим вопросом «Ты была там?» — Это была естественная смерть, Руан. Великий герцог приказал сделать вскрытие просто для того, чтобы в этом убедиться. Сегодня они выставили гроб для официального прощания, а вечером его похоронят в Сан-Лоренцо.

— Бедный малыш. Надеюсь, он сейчас на небесах, в заботливых руках своей матери. — Руан перекрестился и Кьяра вместе с ним. Затем она подошла к столу и снова посмотрела на атанор. Температура держалась как раз на нужном уровне. Казалось, что атанор немного пульсирует, но это не могло быть правдой, так как он был сделан из прочного камня.

— Еще три дня, — сказала она.

Он тоже подошел к столу и взглянул на пергамент с ее вычислениями.

— А если твоя попытка не увенчается успехом, — спросил он, — ты захочешь остаться и попробовать еще раз?

Его голос звучал резко и настойчиво. В последнее время подобная резкость слышалась все чаще.

— Я не могла бросить маленького принца Филиппо, — сказала она. — Он был так болен.

— А до этого ослепла твоя бабушка. А еще перед этим — свадьба Лючии. А до этого — твоя первая неудачная попытка найти философский камень. И так предлог за предлогом вот уже на протяжении трех лет. Моему терпению пришел конец.

Кьяра посмотрела на него. Руан выглядел уставшим и измученным. С ужасом она заметила несколько серебристых волосков в его густой темной шевелюре, отливавшей медным блеском. Он только что вернулся из очередной поездки на рудник в Боттино. За последние три с половиной года он был там раз десять, проводя там по несколько недель, выполняя разнообразные поручения великого герцога. Каждый раз она боялась, что больше никогда его не увидит, но он неизменно возвращался.