Блеск и гибель - [5]

Ее внимание привлек мальчик с голубыми веками в другом конце комнаты, поднявший брови, когда они встретились взглядами. Ей понравилось, что он не улыбался. Его надутый вид был очаровательным. Он помахал, и она увидела татуировку на его кисти. Это что-то напомнило ей, но она не могла думать об этом. Она застенчиво наклонила голову, и, взглянув из-под опущенных ресниц, заметила, что он через толпу направляется к ней. Приблизившись к ней, парень протянул ей высокий бокал, а еще один вручил Аравии. Эйприл осушила его одним длинным глотком. Он положил руки ей на плечи.

А затем поцеловал. И ей не нужно было вообще ни о чем думать.

Тем не менее, знойный мальчик с голубыми веками не мог помешать, ей волноваться за Элиота. В конечном счете, она отпрянула от него, и, не сказав ни слова, парень скользнул в толпу.

— Какое разочарование, — пробормотала она.

Бармен запустил еще один напиток по барной стойке, но она проигнорировала его. — Мой брат пришел? — спросила она.

— Думаю, он наверху, — сказал бармен. — Я относил вино в игровую, и он был там, играл с шахматы.

— Наконец-то, — но она была раздражена, что только усилилось, пока она поднималась по лестнице. Он должен был проходить мимо нее, когда направлялся в игровую. Почему он был такой невнимательный? И куда подевалась Аравия? То, как Уилл, татуированный швейцар, которого Дядя Просперо переманил из Морга, смотрел на нее, — задумалась Эйприл, — заставит Аравию наконец-то нарушить ее дурацкую клятву.

Игровая комната была заполнена сигаретным дымом. Элиот сидел в центре комнаты, прямо перед низким столом, вертя в руках пешку. Волосы молодого парня напротив были очень задымленными, или имели такой оттенок коричневого, что казались бесцветными.

Когда парень увидел, что Эйприл приближается, он вспыхнул и встал.

— Я с тобой завтра поговорю, — сказал он и нацепил на глаза очки. Эйприл, смущенная тем, что нарушила их уединение, встала перед ним, пока он готовился уйти, и одарила его медленной провокационной улыбкой. Лицо парня из розового превратилось в ярко-красное.

— Не дразни его, — предупредил Элиот, указывая на стул, который только что освободил парень. К тому моменту, как Эйприл уселась и упорядочила свои художественно обкромсанные юбки, парень ушел.

Она вскинула брови.

— Ты его до приступа доведешь, — объяснил Элиот. — А мне он нужен.

— Я не жажду смущать твоих друзей, — сказала Эйприл. — Но ты моих видел? Ты решил, права ли я, что Аравия — именно тот человек, который там нужен?

— Еще нет. Но я с нетерпением жду этого, — Элиот откинулся назад, и Эйприл знала, что что бы он ни говорил, это важно, но голова ее шла кругом. Она подняла руку, чтобы остановить его, и встала со стула. — Позже, Элиот. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Когда она вышла из комнаты, в глазах начало расплываться. Она помнила маленький дворик где-то в лабиринте клуба. Если бы только она могла найти его. Но вместо этого, завернув за угол, она наткнулась на мальчика с голубыми веками.

— Вот, — он передал ей стакан, и его татуировка вспыхнула еще раз. Он подвел ее к бархатному креслу и помог сесть.

— Внутри жарко, не так ли? — спросила она, пытаясь сконцентрироваться на его лице.

Она уселась и обрезала юбку маникюрными ножницами из свой сумочки, как это делала уже дюжину раз в клубе, перекраивая одежду, доставшуюся ей от матери. Она прижала стакан к лицу, наслаждаясь прохладой, а затем опустошила его.

Последний звук, который она услышала, — стучащие друг о друга кубики льда, и затем звяканье колокольчиков над дверями. Кто-то уносил ее из Клуба Разврата, и она не была пьяна, конечно, нет… но затем она потеряла сознание.

Проснулась Эйприл на низкой кушетке. Над ней стоял мужчина, сжимая в руках стакан. Она чувствовала себя пьяной, но похмелья не ощущалось. И уж точно была не дома. Это место было пустынным, освещено несколькими газовыми лампами. И пахло землей. Маски на ней не было, но и на мужчине тоже. Может быть, воздух здесь безопасен.

— Меня накачали наркотиками? — спросила она, пытаясь понять, что произошло.

— Наиболее простой способ, которым мой коллега мог тебя задержать, — навис над ней человек. Его глаза были темными, его волосы — седыми, и что-то в его поведении говорило, что он привык повиноваться. И он носил темную робу, словно был скрывающимся вором.

Эйприл смотрела на него из-под ресниц, дождидаясь, когда голова прояснится. А затем все разрушила, сказав:

— Ладно, я не хочу, чтобы мое задержание стало для вас неудобным, — страх ворвался в нее. Кто этот человек? Зачем ее накачал?

— Это на удивление удобно, — мужчина поправил шарф, завязанный вокруг горла. Было что-то знакомое в том, как он стоял. — Тебе стоит это выпить. Это поможет, — он протянул руку, сказав. — Просто вода.

Эйприл проглотила ее и отдала стакан обратно.

Он взял его, и у нее перехватило дыхание.

Когда она была маленькая, у них были слуги, но иногда ночью, если Эйприл становилось плохо, отец приносил ей стакан воды. Он всегда ставил один около кровати. Выпей, это поможет.

Не может быть.

Она видела смерть отца. Видела, как Дядя Проперо стоял над ним, сжимая нож. Она ловила своего рода галлюцинации под действием наркотиков.