Блёф - [22]

Толстый Самуил сползает с дивана и глядит бессмысленными глазами.

— Вот, — смеясь подаёт ему телеграммы девушка.

Кудри воздвигает очки на нос и, почесываясь, распечатывает телеграммы.

— Тьфу! — плюётся он, — стоило беспокоить… Наш корреспондент сообщает, что супруга этого нового русского императора Кирилла прибыла в Вашингтон… Кому-то это нужно сейчас, путешествие этой дуры… Те-те-те! — поднял он палец, — вот это поинтереснее. Знаете, от кого?

— Ну?

— От председателя сената!

— О!

— Ммм… важные постановления… «Впредь на влёт в Соединённые Штаты выбирать визу… Снабдить марсиан каталогами лучших фирм!.. Объявить, что векселя солидных марсианских предприятий к учёту принимаются… Предложить марсианам признать вашингтонское соглашение…» Ха-ха-ха!!!

— Ха-ха-ха!! — залились Ирена и Хоммсворд.

— Ха-ха-ха!! Ха-ха-ха!!!

— Ой… Ха-ха-ха!..

Кудри снимает очки и вытирает слёзы.

— Хорошо, что хоть не делегируют на Марс полдюжины капитанов Армии Спасения.

— Ну, давайте третью телеграмму.

— Сейчас!.. Ммм… Э-э, да эта менее всех интересна.

— Что такое?

— Губернатор извещает о наложении на все доходы издательства 10 % налога с валовой суммы, в виду необыкновенного развития дела в связи с прилётом марсиан.

— Чорт с ним! Заплатим!

— Всё равно, вот я сейчас свёл итог, приблизительный, правда… Чистой прибыли за шестьдесят часов — четырнадцать миллионов, налог, дьявол его возьми, возьмёт около трёх; ничего, останется достаточно… Вот это, я понимаю, предприятие. Марсианское предприятие Синдиката Холостяков! Здорово!

13. 54 секунды лошадиного бега

Лорд Бриджмент Уинстон Т.Стьюпид, как только попал в кабину аппарата марсиан, одним единственным поворотом головы ознакомился с помещением и, усевшись на какой-то ящик, застыл. Лорд выказал себя редким образчиком скромности. В продолжение двадцати часов он безмолвно высидел на месте, ни словом ни движением не перебивая разговоров профессора Каммариона. Изредка в аппарат совался какой-нибудь репортёр, щёлкал камерой и улетучивался. Наконец, и гости и хозяева угомонились и улеглись спать на часик-другой, а лорд Бриджмент, как сфинкс, глядел перед собой, не меняя даже положения головы, упёртой подбородком в ладони, покоящиеся на набалдашнике палки.

Был уже яркий день, когда даже лорда Стьюпида вывел из его каталепсического состояния греющейся ящерицы ужасный шум, раздавшийся снаружи… Повернув взор к окну, увидел торжественную процессию с флагами и оркестрами, приближавшуюся к аппарату. Смерив глазами расстояние, отделявшее демонстрантов от места спуска, лорд Бриджмент исчислил его в 54 секунды лошадиного бега и счёл необходимым открыть рот.

— Разрешите мне переговорить с жителями Марса!

Генри вежливо взял в руки палочку, намереваясь выстукать слова рыжего лорда.

Марсиане внимательно склонили головы.

— Предлагаю учредить акционерное общество на паритетных началах… Общество межпланетных сообщений… «Эрз-Марс-Тревеллинг-Ляйн»… Вношу капитал в три миллиона фунтов!

Марсиане переглянулись, полопотали между собой, постукали, Генри ответно постукал, затем лорд Стьюпид получил ответ:

— Жители Марса, не понимая денег, просят сообщить им, какими предприятиями располагает лорд для осуществления возможности перелётов… Какие производства…

Лорд живо перечислил: копи, два сталелитейных завода, ещё кое-что…

Новые перестукивания.

— Марсиане приглашают лорда Стьюпида отправиться на Марс и заверяют, что ни с кем больше в подобное соглашение не войдут.

Грохот соединённых оркестров под окнами кабины заключил это первое небывалое деловое соглашение между Землёй и Марсом. Лорд пожал руку Генри, церемонно раскланялся с остальными и вышел из кабины под взрыв приветствий, безусловно к нему не относящихся.

И когда бородатые марсиане показались на пороге и шумные изъявления американской вежливости погасли, от толпы демонстрантов отделился журавлеобразный джентльмен и, кашлянув, скрипучим голосом произнёс:

— От имени Американской Академии Наук, Совета Народных Университетов, Общества Автомобилей Форда, Синдиката Сахарозаводчиков, Союза Воскресных…

14. Глава, посвящённая памяти Горбунова и Аверченко

Казимир Пузявич сидел в кафе, когда мимо дверей пробежал газетчик, выкликая:

— Марсиане! Прилёт марсиан!

Пузявич сунул монету мальчишке, развернул газету и похолодел.

— Какой ужас! Марсиане!..

Вспомнил читанные страхи, сфабрикованные Уэллсом, и дробно постучал зубами о край недопитого стакана.

Шатаясь, вышел на бульвар весь под впечатлением необыкновенного известия, а уж мимо летит другой мальчишка.

— Второй выпуск! Разговоры с марсианами!

— Разговоры?

Через пять минут Пузявича нельзя было узнать… С восторженным лицом он сорвался со скамейки и, покликав авто, помчался к приятелю.

Кубик лифта заполз на 14-й этаж и выплюнул Пузявича к двери, на которой кусочек картона ставил в известность, что здесь живёт (буквы английские) — Арчибальд В.Кошкодавов.

— Идея!.. — повис на шее Кошкодавова Пузявич, — ты понимаешь, Варсонофий, идеальная идея!..

— Да какая?! Каждые два дня ты врываешься точно таким же образом и извергаешь возгласы и объятия!.. Через месяц от моей шеи ничего не останется!..