Бледнолицый бог - [16]

— А какое тебе, собственно, дело?

— Если ты не хочешь называть мне свое имя, то я буду звать тебя Жаком, ладно? Мне не очень нравится это безликое «Незнакомец».

Жак колебался, размышляя о том, спрятать ли кинжал. Наконец, он принял решение держать его наготове.

— Тихое местечко, — снова заговорил я. — И такое романтичное. Птицы, река. Жаль, нет еды.

— Предлагаешь перекусить тобой? — На его лицо вернулась прежняя самоуверенная улыбка. — Я не против.

— Жаль, но мне придется тебе отказать. Хотя, если бы ты не пролил немного моей крови в тот памятный день, я бы подумал на этот счет.

— Перейдем к сути, каратель. Чего тебе надо?

— Меня зовут Винсент. Ты можешь обращаться ко мне по имени.

Жак поморщился.

— Так чего тебе надо, каратель Винсент?

— Я хочу кое-что тебе предложить. Ты отдашь мне свой кинжал. А я лично приведу тебе человека. Или, если один не насытит тебя, двоих.

Несколько секунд он вглядывался в мое лицо — наверное, пытался понять, шучу ли я или же говорю серьезно — а потом расхохотался.

— И ты на полном серьезе думаешь, что я отдам тебе кинжал?

— Ты не согласен? Очень жаль.

С этими словами я поднялся, и Жак занес руку с кинжалом.

— Оружия у тебя нет, за такой короткий срок ты вряд ли успел восстановить силы, так что и на серьезное ментальное усилие не способен. Так что не советую рисковать — у меня плохое настроение, и рука может дрогнуть. Сам знаешь, как это бывает.

— Скажи мне, откуда ты родом?

На секунду Жак остолбенел и даже опустил оружие, но потом поднял его снова.

— Из небольшой деревеньки под Флоренцией, — ответил он.

— Красивый город, я там бывал. Наверное, у тебя было много братьев и сестер?

— Нет, нас было только двое — я и мой старший брат. Отец, плотник, учил нас работать с деревом, говорил, что… — Он запнулся и недоуменно воззрился на меня. — Что за черт?!

— Плотник. Уважаемая профессия. Вы с братом с малых лет помогали отцу и зарабатывали на жизнь?

Вместо ответа Жак поднял левую руку с растопыренными пальцами — жест, который был известен молодым карателям как защита от магического воздействия. О том, как именно его применяют, они узнавали позже и удивлялись собственной глупости: без ментального контакта с «нападающим» он не работал.

— Силенок на боевую магию у тебя не хватает — и ты решил заговорить меня до смерти? Очень забавно. Но не выйдет!

— Ты можешь молчать. Посмотрим, получится ли. Так что было дальше? — задал я очередной вопрос. — Вы переехали во Флоренцию?

— Да, но там нам жилось тяжело — работы у отца почти не было, и деньги буквально утекали сквозь пальцы… — Жак зажал рот рукой, словно пытаясь удержать слова внутри. Он уже отпустил кинжал, и теперь сосредоточился на борьбе с собой. Простенькое заклинание работало так же хорошо, как и в детстве, когда я, никогда не спавший по ночам, доводил своих нянь (а заодно и Амира, который пытался уснуть) до изнеможения «просьбами» рассказать еще одну сказку. — И вот однажды мы… черт! Ну, хватит! С этим пора кончать!

Он попытался поднять оружие, но у него ничего не получилось. Незнакомец посмотрел на кинжал, потом — на меня. Я сочувственно поцокал языком.

— Ты не потерял ни капли своей драгоценной крови, но уже не можешь сосредоточить внимание больше чем на одном предмете? Как обидно. А ведь существо с очень хрупким организмом, которому ты не так давно угрожал, стоит перед тобой безоружное.

Жак издал звук, похожий на рычание. Я понимающе кивнул ему.

— Что случилось? Я просто повторил то, что ты говорил мне несколько дней назад. Не думал, что это тебя так разозлит.

— Великая Тьма видит — уж лучше тебе меня не злить, каратель.

— Ты прав.

Почувствовав, что может двигаться, Жак сделал пару шагов в сторону и сжал рукоять кинжала обеими руками. Я запоздало подумал, что рановато его отпустил.

— Что ты задумал на этот раз? — спросил он.

— Посмотри-ка, сама Вавилонянка Дана за твоей спиной. Думаю, ради нее тебе следует начать историю своей жизни сначала.

Жак улыбнулся и покачал головой.

— Вот уж дудки, теперь ты меня не проведешь!

— Эй, ублюдок! Почему бы тебе не повернуться к даме лицом?!

Незнакомец развернулся и выбросил вперед кинжал, но Дана оказалась быстрее. Ее движение было точным и молниеносным: сверкнувшая в воздухе белая полоса — и тот, с кем я говорил секунду назад, превратился в серебристую пыль.

— Серьги! — победоносно провозгласила она, разжала ладонь и показала мне… пару клыков.

— Дела, — покачал головой я. — Когда ты успела их вырвать?

— Секрет, сучонок. От этого умения тебя в свое время отделял всего-то десяток моих тумаков.

Мы с Даной сидели на террасе трактира и наблюдали за солнцем, которое медленно опускалось к горизонту. Новость об убитом вампире быстро облетела город (ума не приложу, откуда об этом узнали — мы и словом о лесном приключении не обмолвились), и нас встретили как героев. В толпе не было только двоих: Ника и Весты. Я пообещал сестре, что без нее мы не уедем — и вот уже несколько часов приходилось развлекать себя игрой в кости. Дана вовсю использовала магию, мне же было лень, и горстка монет рядом с ней все увеличивалась, тогда как мой кожаный кошелек почти опустел.