Блаженные времена, хрупкий мир - [97]

Знакомство Юдифи и Лео с этим человеком сопровождалось взрывным эффектом. Это был выстрел, но в конечном счете — взрывной эффект. Сначала вечер в баре проходил относительно спокойно, если не считать того, что Лео и Юдифь спорили. Юдифь уже вдохнула в туалете щепотку кокаина, и, когда она вернулась к стойке, Лео сразу это заметил. Она казалась очень возбужденной, и Лео приходил от этого в чрезвычайное раздражение. Это было состояние опьянения, которое нельзя было сравнить с опьянением от водки, какая-то нервозная вибрация, подпольное опьянение. Он собрался было отчитать ее, когда дверь распахнулась и в бар ворвался оборванец лет тридцати с оружием в руках. Всем оставаться на месте! заорал он. Он встал, широко расставив ноги, медленно водя во все стороны пистолетом в вытянутой руке. На нем были застиранная футболка, рваные джинсы, кеды. Свалявшиеся волосы. Его кожа, по-видимому смуглая, приобрела грязно-серый оттенок, какой бывает на фасадах тесно стоящих домов в центре города.

Такие налеты в последнее время в крупных бразильских городах стали случаться все чаще и чаще. Нужда росла. Многие не имели никакой надежды получить работу и постоянный заработок. Любой заработок, большего не требовалось. Пособий по безработице не было. Налеты на рестораны были не так опасны, как налеты на банки. Эти отчаявшиеся люди, desesperados, которые в ресторанах отнимали у посетителей деньги и украшения, да вдобавок прихватывали что-нибудь из съестного на кухне, не считали, что наносят этим кому-нибудь ущерб. Ведь жертвы после этого снова сядут в свои автомобили и отправятся в свои роскошные дома или квартиры, а на следующий день, если им захочется, снова пойдут в ресторан. Это не жертвы. Вот он, этот парень — жертва.

В баре наступила мертвая тишина. Хотя все уже слышали или читали об этих налетах, все, как они потом друг другу признавались, были застигнуты врасплох. Этот налет был необычным вдвойне: во-первых, потому что дело происходило в таком квартале, где не было почти никаких злачных мест, и, во-вторых, потому что нападающий был один. Он один просто не в состоянии был непрерывно держать под прицелом всех посетителей. Он потребовал выложить бумажники, часы и украшения. Он поставил на стол пластиковый пакет: бросайте все туда, живо! Он отступил на несколько шагов назад, к стойке, сделал рукой с пистолетом энергичный сметающий жест, требуя, чтобы все, кто стоял у стойки, ушли оттуда и встали рядом с остальными. Люди медленно, один за другим, стали проходить мимо него, как вдруг он, возможно, привлеченный каким-то звуком, нервно обернулся и направил пистолет на столики. В этот момент он стоял прямо перед Юдифью, спиной к ней.

Я бы никогда в жизни этого не сделала, рассказывала она потом, если бы прямо перед этим не приняла кокаин. Я действовала слишком быстро, чтобы себя контролировать, сама идея, ощущение непобедимости и поступок, все это произошло сразу. Она превратилась в кающуюся героиню. Потому что ей было жаль этого человека, и потому что она только потом сообразила, какой опасности подвергла остальных посетителей.

Она взяла со стойки бутылку пинги и ударила налетчика по голове.

Дальше все тоже происходило, казалось, одновременно: бутылка разбилась, раздался выстрел, человек упал, один из посетителей вскрикнул и тоже упал. Поднялся всеобщий крик.

Налетчик был уже не опасен. Окровавленный, он без сознания лежал на полу. Освальд взял пистолет и вызвал полицию. Все окружили раненого посетителя, это был молодой человек, которого никто не знал, он пришел в бар впервые. Он лежал навзничь, упершись головой в стену, подтянув одну ногу к животу и скрестив на животе руки. Казалось, он спит в какой-то неудобной позе, изо всех сил сдавливая низ живота. Предполагали, что пуля попала ему в живот. Юдифи стало дурно, она села.

Он жив! услышала она чей-то голос. Он жив! Он жив! Его надо положить по-другому, он может захлебнуться, когда голова у него так закинута. Ради Бога, не надо, это очень опасно, если есть внутренние повреждения! Верно, верно, его надо оставить так, пока не приедет полиция! Ему не нужна полиция, ему нужна скорая помощь, скорую уже вызвали? Он у нас захлебнется, я закончил курсы первой помощи, и, нет, перестаньте, пожалуйста, сами будете отвечать. Крови не видно, кровотечения у него нет. Это голос Лео. Юдифь встала и принялась пробираться сквозь толпу. В это мгновение молодой человек открыл глаза и улыбнулся, наполовину удивленно, наполовину застенчиво. Удивленные возгласы. Он осторожно встал и принялся осматривать себя. Стало так тихо, как в начале налета. Никто не шевелился. Вас ранило? спросил наконец Лео.

Не знаю, сказал молодой человек, раздался выстрел, потом я почувствовал удар вот сюда, в бедро, ох, что у меня с головой, сказал он, массируя затылок. Он отвернул полу пиджака и стал разглядывать свое левое бедро, вот сюда, сказал он, но ничего не было, ни дырки от пули, ни крови. Странно, сказал он, я думал, что… и… и потом меня так отбросило, он снова потер затылок, и я, наверное, ударился головой о стену, и дальше я уже ничего не помню. В крайнем случае, сказал он, разглядывая пиджак, она попала вот сюда. Нет, вы только посмотрите! Нет, это просто невероятно! В кармане его пиджака была видна маленькая, почти незаметная дырочка, он сунул руку в карман и вынул книгу, в которой, как все сразу убедились, и застряла пуля. Книгу Лео сразу узнал. Это была «Феноменология духа» Гегеля. Издание в черном переплете с объемистым комментарием, такое же было и у Лео.