Блаженные времена, хрупкий мир - [33]
Лукас, который уже улегся в постель, встал и снова оделся. Он не мог заснуть. Прежде всего от чувства легкого голода. В окно ему было видно, что бар на другой стороне площади еще открыт. А почему бы и нет? Закажу десерт и немного вина, — это в любом случае лучше, чем глупо ворочаться в постели. Когда он вышел из комнаты, вихрь воздуха в коридоре от поспешного исчезновения Лео уже улегся.
Этому путешествию суждено было обернуться катастрофой, Лео это знал. Но он не мог подозревать, что катастрофа начнет разворачиваться у него за спиной. Безусловно, было делом случая, что Лукас в баре столкнулся лицом к лицу с Юдифью, и этот случай ровным счетом ничего не означал. Юдифь обрадовалась, когда Лукас вошел, точно так же, как она обрадовалась бы, если бы вдруг увидела Лео. Она тоже никак не могла заснуть. Она ощущала еще большую безнадежность, чем обычно, путешествие, впечатления, непривычная комната, она знала, что лежать в темноте, в постели, переполняясь впечатлениями, мыслями, с незваными потоками образов в сознании — все равно что смотреть кадры про всю свою жизнь, которые, как говорят, проходят перед внутренним взором человека в последние минуты перед смертью, и тут же — удушье, сильное сердцебиение, паническое ожидание избавления, зова матери, — нет, надо встать! — ни к чему это бессмысленное ожидание момента, когда возникнет эхо старой, но живой угрозы, нужно спать, но жива только угроза, а не эхо, ибо смерть безгранична, и там нет ничего, даже эху не от чего отразиться. Граппа. Она будет пить только граппу, пока все это не распадется, воспоминания, страх, пока не опустеет экран. Чтобы ни одного образа. И ни одного мужского образа. Но кругом мужчины, итальянский бар, ночь, женщина пришла одна, и сразу начинаются приставания. Даже сопротивление они воспринимают как одобрение, как поддержку, как заигрывание. А Юдифи хотелось только одного — покоя. Она была рада, когда внезапно появился Лукас, настоящий защитник. Лукас тоже очень обрадовался, увидев Юдифь у стойки. Вместо раздражения, что ему никак не удавалось заснуть, он внезапно почувствовал большое облегчение и неожиданное возбуждение, поняв, что не меньше, чем поесть, ему хотелось поговорить, ему ведь в этот вечер так и не удалось вставить свое слово. Сколько было тем для обсуждения. Вдвоем с Юдифью — обсудить Лео, которого они сегодня одели с иголочки и который устроил им сегодня отменный спектакль — все это нуждалось в комментариях. Что ты там пьешь? Граппу? Очень хорошо. Мне тоже граппу. Да! Оставьте, пожалуйста, бутылку на столе. Бутылку — можете — здесь — оставить. Si. Grazie. И еще сыру, пожалуйста. Какого? А какой есть? Проволоне? Очень хорошо. А горгонцола есть? А какой? Чье производство? Это важно, сказал он Юдифи, которая смотрела на него с удивлением, я имею в виду — если уж мы в Италии. Что значит — как всегда? Посмотрите в меню. Как называется? Да. У нас два сорта. «Santi Novara» и «Arioli Achille», этот подороже. Вот-вот, его и дайте. Очень хорошо. Просто повезло. «Santi Novara» производится большими промышленными партиями, но он выгодно отличается от того, который можно купить в Вене. В Вене это тоже массовое производство, но то, что продается у нас — это вообще не горгонцола, видимость одна только. Так что по сравнению с нашим этот все равно хорош. Но Ариоли Ахилле, Лукас поцеловал кончики своих пальцев, это одна из немногих оставшихся фирм, которые работают по старым, классическим рецептам. Впрочем, есть еще Карло Гельмини, Санти и K°, разумеется, они поставляют знаменитый Фиор ди Паннероне, потом есть еще какой-то там Франко… Франко, да, впрочем, неважно, Франко — и там еще какое-то слово, и еще парочка — и все, остальное — второразрядная массовая продукция. Граци. Хочешь попробовать? Нет? Ты просто обязана. Такое тебе не скоро доведется попробовать. Ну, будем здоровы. Он одним махом опрокинул стаканчик граппы, и тут же налил себе и Юдифи еще. Чувство облегчения, которое испытала Юдифь, когда мужчины в баре от нее отстали; ее удивление тому, как Лукас ел. Выражение влюбленности, с которым он смотрел на сыр, отрезал его и отправлял в рот, восторг на лице — и одновременно какая-то отпетая небрежность в еде, он чавкал, что-то говорил с полным ртом, запихивал в рот кусок сыра, и тут же, еще не успев прожевать, откусывал белый хлеб, и, чавкая, продолжал говорить, и этот его счастливый смех, он казался ей непристойным, как обычно, когда человек смеется с набитым ртом.
Возьми, попробуй, сказал Лукас, сыр делает человека чувственным. Лицо его все округлялось, он стал похож на хомяка, щеки набиты проволоне, горгонцолой, хлебом — взгляни! сказал он с блаженством в голосе, это же действительно высший класс, вот здесь, на корочке, смотри, видишь, тут видны еще дырки от прошивки, и видишь, какие прожилки? Прошивка ручная, это ясно. Что такое прошивка? Вот что это такое, посмотри. Сыр — это целая наука. Кстати, о науке. Я сегодня чуть со смеху не умер, глядя на нашего профессора.
Впервые Лео Зингера назвали просто «профессором». Юдифь моментально поняла, о ком идет речь, она находила это apelido, то есть прозвище, остроумным и точным, но тон, которым Лукас это сказал, ей не понравился.
Роберт Менассе (род. 1954) — известный австрийский прозаик и блестящий эссеист (на русском языке опубликован его роман «Блаженные времена — хрупкий мир») — посвятил свою книгу проблемам политической и культурной истории послевоенной Австрии. Ироничные, а порой эпатирующие суждения автора об «австрийском своеобразии» основаны на точном и проникновенном анализе и позволяют увидеть эту страну в новом, непривычном освещении. Менассе «деконструирует» многие ментальные клише и культурно-политические стереотипы, до сих пор господствующие в общественном и индивидуальном сознании Австрии.
На вечере встречи, посвященном 25-летию окончания школы, собираются бывшие одноклассники и учителя. В зале царит приподнятое настроение, пока герой книги, Виктор, не начинает рассказывать собравшимся о нацистском прошлом педагогов. Разгорается скандал, с этого начинается захватывающее путешествие в глубь истории.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Джинни Эбнер (р. 1918) — известная австрийская писательница, автор романов ("В черном и белом", 1964; "Звуки флейты", 1980 и др.), сборников рассказов и поэтических книг — вошла в литературу Австрии в послевоенные годы.В этой повести тигр, как символ рока, жестокой судьбы и звериного в человеке, внезапно врывается в жизнь простых людей, разрушает обыденность их существования в клетке — "в плену и под защитой" внешних и внутренних ограничений.
Петер Розай (р. 1946) — одна из значительных фигур современной австрийской литературы, автор более пятнадцати романов: «Кем был Эдгар Аллан?» (1977), «Отсюда — туда» (1978, рус. пер. 1982), «Мужчина & женщина» (1984, рус. пер. 1994), «15 000 душ» (1985, рус. пер. 2006), «Персона» (1995), «Глобалисты» (2014), нескольких сборников рассказов: «Этюд о мире без людей. — Этюд о путешествии без цели» (1993), путевых очерков: «Петербург — Париж — Токио» (2000).Роман «Вена Metropolis» (2005) — путешествие во времени (вторая половина XX века), в пространстве (Вена, столица Австрии) и в судьбах населяющих этот мир людей: лицо города складывается из мозаики «обыкновенных» историй, проступает в переплетении обыденных жизненных путей персонажей, «ограниченных сроком» своих чувств, стремлений, своего земного бытия.
Роман известного австрийского писателя Герхарда Рота «Тихий Океан» (1980) сочетает в себе черты идиллии, детектива и загадочной истории. Сельское уединение, безмятежные леса и долины, среди которых стремится затеряться герой, преуспевающий столичный врач, оставивший практику в городе, скрывают мрачные, зловещие тайны. В идиллической деревне царят жестокие нравы, а ее обитатели постепенно начинают напоминать герою жутковатых персонажей картин Брейгеля. Впрочем, так ли уж отличается от них сам герой, и что заставило его сбежать из столицы?..
Марлен Хаусхофер (1920–1970) по праву принадлежит одно из ведущих мест в литературе послевоенной Австрии. Русским читателям ее творчество до настоящего времени было практически неизвестно. Главные произведения М. Хаусхофер — повесть «Приключения кота Бартля» (1964), романы «Потайная дверь» (1957), «Мансарда» (1969). Вершина творчества писательницы — роман-антиутопия «Стена» (1963), записки безымянной женщины, продолжающей жить после конца света, был удостоен премии имени Артура Шницлера.