Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки - [96]

Сегодня получил письмо от А[лексея] Л[еонтьевича][331] из области Коми. Беднягам Ф[еодору] Николаевичу] Алексинскому и С[ергию] Евгеньевичу] Тихомирову отказали в хлебном пайке. Особенно грозно положение первого. Помощь ему из Москвы с паспортными осложнениями для жены и дочери – самая ничтожная, он и сейчас не может оправиться от голодовки последних двух месяцев при этапном шествии и карантинных страданиях, а впереди восемь месяцев перерыва всяких сношений, посылок и подкреплений. Очень жаль этого достойнейшего человека. Я уже писал отсюда Анюте Богоявленской, чтобы она попросила страстновских монахинь снарядить ему питательную посылочку. Быть может, не заведете ли и вы речи с Акилиной Дмитриевной. А. И. Капустина училась в приюте Страстного монастыря, знает Федора Николаевича и, может быть, как-нибудь одолеет пособрать ему самое простое и необходимое, преимущественно сухариков и крупки. Предупредите, что нужда у него в самом необходимом, деликатесов и излишеств никаких не нужно. Сам он человек нашего духа: крайне совестливый и несмелый. Вот, например, отец Василий Петух напором и отец А[лексей] Л [еонтьевич] ловкостью и хитрецой выхлопотали себе паек, а те двое, и признанные комиссией инвалидами, не могли отстоять его для себя. Еще С[ергий] Евгеньевич] как-нибудь при помощи большой своей семьи выйдет из положения, а Федор Николаевич не знаю, справится ли с этими трудностями[332]. На всякий случай выпишу вам адрес для поддержки этого достойнейшего служителя Божия: область Коми, Севкрай, Сысольский район, село Визинга[333], почтово-телеграфное отделение, до востребования Федору Николаевичу Алексинскому. При случае, при встрече с Анютой, к которой могло и не дойти мое письмо, или же через Катю-богомолочку можно передать кому-нибудь из страстновских монахинь. Быть может, Матерь Божия чрез свою Страстную икону, Которой так же, как и я, всю свою жизнь честно служил Федор Николаевич, что-нибудь и сделает для него.

Очень жаль бедного лазутчика. Как узнаете его новый адрес, сообщите мне, чтобы перекинуть ему письмишко. И там не оставляют нашего брата на одном месте и гоняют с багажищем, что особенно для нас тягостно. Помоги, Господи, этому достойному человеку не упасть под тяжестию ниспосланного ему креста.

Сердечно желаю и настоятельно прошу свою милую сестрицу Пашеньку возможно лучше использовать свой отпуск. Пусть ни единого дня не остается она в Девичке. Перемена ей необходима, если не климата, то места и обстановки. Отдохнут ее нервы, и опять она будет у нас молодцом. Будьте все Вы, друзья, молодцами, бодритесь и крепитесь. Сила Божия в немощах совершается[334].

Крепко целую вас всех.

Весь ваш – С.

№ 27. Отец Сергий – родным

Деревня Сорокино

19 августа (1 сентября) 1933 г.

†

Мои дорогие и возлюбленные.

По милости Матери Божией, день Ее славного Успения встретил и провел в мире, здравии и полном благополучии. В воскресенье мне изготовлено было пять пирогов, или, по-нашему, булок; в этот же день готовился и праздничный обед: лапша с белыми грибами и черная каша – мать наша. Все отличие праздника – в этом меню, наполовину (кроме скоромных пирогов) потребленного мной в воскресенье, заключалось в яйцах и коровьем масле. После обедни в воскресенье сначала помылся в бане, а затем уже пил чай и обедал, а после отдыхал до 7 часов вечера. В 7 часов начал свое келейное моление совершением праздничной всенощной и закончил его уже после вечернего чая чтением причастного правила около 11-ти часов вечера. На другой день, в самый праздник, в 5 часов утра пошел в церковь и безболезненно простоял там до 12-ти часов утреню и литургию с молебном, и причащался в алтаре Святых Таин, предварительно сам исповедовавшись и исповедав кое-кого из своих духовных чад. Народу было очень мало, но служили очень хорошо, так что впечатление получилось самое благоприятное. Придя домой, попил чаю, пообедал и хорошо отдохнул, и вечером пошел к знакомым старикам и в мирной беседе с ними провел часа три.

Придя от них, застал у себя в полном разгаре бал. Пьянствовали, галдели, орали и плясали буквально всю ночь, в которую, конечно, спать не пришлось, хотя я и был один в своей отдельной комнате, да два пьяных трупа, принадлежавших особо именитым гостям, водружены были на пол моей комнаты за неимением другого для них помещения. Я очень жалел, что не пошел ночевать в Макарово к старухам, моим прежним хозяйкам. У них куда было бы мирнее и спокойнее, чем вблизи этого пьяного торжества, правда, как исключение, бывшего у моих хозяев. На другой день, проводивши гостей, с избытком компенсировал свой ночной отдых полным покоем в отсутствие хозяев, ушедших на работу.

30 (17) прошло тихо и гладко. Показаний на какие-либо перемещения пока нет. На вопрос, когда же ждать результатов прошений о досрочном и на поруки освобождений, дан был ответ: «Не знаем. Получим из Края документы, частично ли, или всем комплектом, дня не задержим и вручим их на руки». Очевидно, опять какие-то усмотрения, глубокомысленные соображения, а в итоге «сиди и не рыпайся», если еще держат здесь и не прогнали в область Коми. Так и будем мыслить и действовать. Будь что будет. У мня терпение еще не иссякло – потерплю. Потерпите и вы. Паче же всего возложите упование на Господа, ибо Он печется о нас и пошлет все нужное и полезное нам. Пожалуйста, не предпринимайте ничего нового к изменению моего положения. Не следует и собой рисковать и давать повод на новые надежды, давно обманывавшие нас. Выше Господа не будешь. Надобно покориться и всецело предаться Ему.