Блатные из тридевятого царства - [65]

   -- Спокойно, без истерик... постараюсь управиться быстро.

   Меня впихнули в подскочившую пролетку, кучер взмахнул бичом и лошадь резво рванула вперед. Втиснутый меж стрельцов я исхитрился натянуть платок на глаза, а с обочины уже неслось:

   -- Никак воровку заарестовали! Добрая кума, жаль живет без ума...

   -- На рожу-то глянь, такая воз опрокинет -- два соберет. Он как стрельцы стерегут, глаз не спускают, видать -- проворна Варвара на чужие карманы!

   Я сжал зубы. Писарчук ерзает по сиденью, гогочет, аж веснушки на носу подпрыгивают, стрельцы в бороду смешок прячут. Глумятся паразиты. Слава Богу, кучер не при делах, знай себе, нахлестывает лошадку. Когда добрались до княжеского двора, я готов был в ноги ему кланяться за скорость.

   Через знакомую дверь провели в дом и пихнули в чулан под лестницей. В замке ворохнулся ключ, я остался в полной темноте. Нашарил в углу какую-то бочку, уселся, подпер голову кулаком.

   Ждать пришлось недолго. Опять проскрипел несмазанный замок, дверной проем загородила женская фигурка, знакомый голос с укоризной произнес:

   -- Котик, ты зачем сбежал?

   -- Пожар в посольстве приключился, вот и пришлось торопиться, -- соврал я.

   Теплая ладонь нашарила мою руку и потянула за собой. Вышли на свет. Княгиня обернулась и оторопела, узкие брови взметнулись на лоб, нижняя губа наскочила на верхнюю, от блудливой улыбки не осталось и следа.

   -- Господин посол, вы это чего? Вы это в чем?

   Я жеманно поправил платочек и спокойно ответил:

   -- Говорю же -- пожар, все сгорело, что осталось, то и надел.

   Лицо княгини обмякло, в тонкие губы вернулась кровь. Она состроила шаловливую гримасу и томно произнесла:

   -- А это даже пикантно -- господин посол и в женском сарафане. В таком случае я надену камзол стрельца, это так возбуждает... Котик, твой рассказ о пожаре напугал меня, потрогай, как трепещет девичье сердце.

   Княгиня подалась вперед и приперла меня к стене. Покоряясь неизбежному, я прошептал:

   -- Сударыня, ну не здесь же!

   -- Пойдем в спальню, -- мяукнула она.

   -- А если Пиримидон?

   -- Ну, что ты, -- хохотнула княгиня. - У князя нынче приемный день, с обеда до ужина челобитные от народа принимает.

   -- А если писарчук доложит? -- не сдавался я.

   Княгиня задумалась и, сверкнув глазищами, дерзко заявила:

   -- И что с того? Может, вздумалось мне с послом о жизни заморской посудачить. К мамане в комнату пойдем. Там кровать -- конь с телегой развернется. Пиримидон туда точно не сунется.

   -- А чего Нинель Абрамовна скажет? Я человек государственный, мне огласка ни к чему.

   -- Она побежала с плотником ругаться, ручаюсь -- это надолго.

   Поднялись на второй этаж, я в платок укутался, один нос торчит. Прошли через огромную светлицу, судя по убранству парадную. Навстречу попалась девка с тряпкой, завидев княгиню, сломалась в поклоне, я, не мешкая, прошмыгнул мимо. Из большого коридора свернули влево и уткнулись в массивную дверь. Дошли, слава тебе Господи. Я ввалился внутрь, дрожащая рука сорвала с головы промокший от пота платок.

   В опочивальне Нинель Абрамовны царил легкий беспорядок: простыни на кровати смяты, одно окно задернуто занавесками, на втором они сорваны, под столиком три женских туфли и все разного цвета. Но в целом весьма уютно, пол застлан узорчатым ковром, в дальнем углу трехъярусный комод, с боков сундуки, вся мебель из темного ореха и если бы не светлый липовый шкаф меж окон, я бы решил, что стареющая дама имеет вкус.

   Княгиня едва переступила порог сразу, без объявления войны, бросилась в атаку. Меня размазало по стене, холеные руки обхватили мою шею, острые женские зубы впились в мочку уха. Без надежды на успех я предпринял последнюю попытку уклониться:

   -- Кто-то обещал кафтан стрельца надеть...

   -- Котик, тебя возбуждают мужчины? -- клацнули зубы в опасной близости от моего уха.

   Я смолчал. Как этой дуре объяснить, что ролевые игры, к которым в любой момент может присоединиться палач, не в моем вкусе? Если б верст за десять из города убраться, чтоб Пиримидон за спиной не маячил, я бы показал, на что способен российский парень, недавно вернувшийся из армии.

   Княгиня отстранилась, в глазах хищный блеск, на смуглом лице многообещающая улыбка. Одним рывком разорвала на себе рубашку, бесстыже оголяя симпатичную грудь.

   -- Будет тебе кафтан, котик, -- чарующе шепнули ее губы. Княгиня шагнула к двери и окостенела.

   Из коридора донесся громкий баритон князя, за ним дребезжащий визг Нинель Абрамовны.

   -- Сюда идут... -- потерянно проблеяла неверная супруга.

   Проняло стерву, от пяток до ушей -- вмиг и не на шутку. Похоть в глазах испарилась, зрачки залепил дикий страх, окаменевшие пальцы лихорадочно лоскуты рубахи на место приладить пытаются. Век бы такой картиной любовался, если б у самого поджилки не затряслись.

   Я отскочил от стены и бросился к шкафу, увы, совсем не потому, что так велит классика жанра, когда "муж внезапно возвращается из командировки", просто прятаться больше негде. На мое счастье внутри оказалось пусто. Только захлопнул створки, в спальню влетела Нинель Абрамовна.