Блатные из тридевятого царства - [37]

   Ну да ладно, я собственно и не противилась, мужики, даже немые, все породы одной -- кобелиной. А чтоб голову себе расстройствами не забивать, взяла полено, настрогала лучин, пошептала как надо и думать о том забыла. Чую -- "налево" собрался, инструмент плотницкий для виду сгреб, я хвать лучину и пополам. Ступай милок, насаживай черенок на тяпку.

   Бывало, тесто на куличи замесить не успею, смотрю -- назад несется, глаза, как у быка на бойне. Оно ведь любому мужику, хоть косому, хоть кривому, жутко станет, когда в самый ответственный момент полный конфуз случается.

   Примчится и ну ко мне с ласками лесть. А дома-то -- завсегда, пожалуйста. Ох, он и старался, ужас из себя изгонял, организм на прочность проверял. Такие способности ни одно колдовство сотворить не в силах. А через недельку-другую гляжу -- глазки опять блестят, успокоился, отлегло на сердце. Я и бровью не виду, ступай, не держу. Он шасть за порог, я лучину в руку и на перину. Ох, и сладко мы с милым жили, дай Бог любой бабе такого счастья.

   Вот Губан только не долго по мне горевал, неделю, а то и меньше -- до вечера. Не сволочь ли? Поступил к князю на службу и дочку мельника сосватал. Любовь у них заладилась прям с первого дня, точнее с ночи. Медовый месяц это не хвост кошачий, умеючи можно и на год растянуть. А Губан умел. Спать залягут, дочка мельника к муженьку прилипнет, а он пару ласковых заклятий на ушко шепнет и сопит дура губастая беспробудно до утра. Для нее год пролетел, как первая брачная ночь -- быстро и бестолково.

   Зато Губан весь поистаскался, всех баб в княжестве перещупал, заезжими артистками не побрезговал. Одну меня стороной обходил, даже ни разу на тестеву мельницу с экскурсией не позвал. Сволочь, чего тут говорить.

   Я хоть девка и замужняя, но такого хамского отношения к себе отродясь не терпела. Ко мне сам князь два раза сватов засылал, да не с руки замуж за него выходить было. Он человек занятой: то на войне, то посольские дела вершит, то еще где по государственным нуждам шляется. Тут не одной поленицы не хватит лучин строгать. Отказала. Князь не Губан -- месяца три переживал, а женился и вовсе через год.

   А Губан совсем распоясался. Всех баб обворожил. Колдуну такое раз плюнуть. Живет в свое удовольствие, а супруга бока отлеживает. Сколь спать-то можно? Жалко девку стало. Так всю жизнь проспать можно.

   И вот под осень, как раз дня за два до княжеской свадьбы, бессонница меня замучила. Да не только меня -- все княжество. Бывает такое... словно наколдовал кто. Ну и мельникова дочка средь ночи глаза разлепила, первый раз за год, а куды б она делась? Смотрит девка в оконце -- на мельнице огонек теплиться. Интересно стало, кто это среди ночи зерно молоть удумал. Натянула сарафан и бегом. Глядь, а там муженек магией с соседкой занимается, задница голая сверкает. Схватила, что под руку подвернулось и давай милому в любви объяснятся. Забавно получилось. До сей поры, как наяву вижу -- голый Губан по полю козлом скачет, а жена его дрыном охаживает.

   Все бы ничего, в любой семье нелады бывают, от этого никуда не деться, да Губану с утра на службу топать, ответственное колдовство творить, а супруга правую руку ему в двух местах перебила. С одной рукой много ли наколдуешь? С одной рукой это уже не работа, а так -- халтура. Губану деваться некуда, поплелся.

   На княжеском дворе суета. С часу на час невеста прибыть должна. Князь решил гостей в полном доспехе встречать, а для пущей важности поручил Губану позолоту на бронь навести. Месяц Губан заклятие сочинял, кое-как к сроку поспел, ни днем раньше, ни днем позже, аккурат к самому приезду невесты подгадал.

   Облачился князь в железки, гости уже к воротам подъезжают, кивает Губану -- колдуй. Губану бы отказаться, да супротив князя разве попрешь. Взялся руками махать, правая выше пояса не подымается.

   Хорошо получилось. Видела потом тот доспех и правда золотом отливает, блестит, аж глаза режет. Доволен остался князь. Золотой Губану жаловал.

   А через два дня стрельцы ко мне прибежали. В ножки кланяются, просят в княжеский терем пожаловать. Пошла. Князь слезой исходит, усы щиплет. Крепкий он мужик был, другой на его месте уже и бороду по волоску выщипал бы. Из-за руки у Губана неприятность в колдовстве вышла. Доспех не только золотом покрылся, а еще и склеился намертво, без единого шва. Шлем к вороту кольчуги прикипел, перчатки к рукавам. Князь бедолага вторые сутки освободиться от брони не может, ходит, железом брякает, как пятак на солнце сверкает.

   Губан неладное сразу учуял. Как отколдовался, так больше его никто и не видел. Испарился словно роса на солнце. Не сдал ждать, покудова князь разоблачаться начнет. Понимал прощелыга, что одной рукой промашку не исправит, а я сильно сомневаюсь, что князь стал бы дожидаться покуда у него вторая рука срастется.

   В первый вечер над доспехами кузнец с молотом колдовал. Да ведь князь не наковальня, сильно не размахнешься. Упекли молодца в кутузку, за посягательство на жизнь княжеской особы. А под конец свадьбы и про меня вспомнили. Единый раз в жизни видела, как великий князь слезой исходит. Два дня держался, гостям говорил, что такая у них семейная традиция -- жениться в полном доспехе, мол, от сглаза помогает. А как дело к первой брачной ночи пошло, сопли распустил. Кольчуга-то до колен и выше не поднять. Международный скандал назревал, пришлось выручать князя.