Благородство поражения. Трагический герой в японской истории - [8]

Шрифт
Интервал

(«пленник»).[49]

Поскольку поражение было весьма вероятным исходом воинской судьбы, а пленение — невероятным бесчестьем, достаточно логичным было избрать самоубийство в качестве почетной смерти для проигравшего героя. Едва ли хоть один герой на Западе добровольно окончил свою жизнь самоубийством.[50] Однако, с самого раннего зафиксированного периода японской истории уничтожение себя было принято воинами, как способ избежать постыдных последствий, как акт чести и храбрости, а также — как высшее подтверждение честности.[51] Со времен кровопролитных гражданских войн XII века, особенным способом, вошедшим в самурайскую традицию было харакири — мучительно болезненная форма самоистязания, служившая решающим подтверждением того, что, несмотря на неудачу в своих начинаниях, данное лицо могло быть уважаемым как друзьями, так и врагами за физическую отвагу, настойчивость и искренность. Однако, еще задолго до XII века побежденные воины прибегали к самоубийству, дабы избежать плена. Самым распространенным способом было вонзить себе в горло короткий меч или кинжал и перерезать сонную артерию; этот неприятный, но совершенно надежный метод использовался и в более поздние времена некоторыми воинами, взрезавшими себе живот и желавшими ускорить конец.[52]

Такова была смерть Ёродзу. Он — первый, о котором записи сообщают, как о совершившем самоубийство после поражения в бою; он также первый из героев, все дела которых кончились неудачей. В вооруженном столкновении, произошедшем в 587 году и являвшем собой поворотный момент в ранней японской истории, он доблестно сражался на стороне, выступавшей за сохранение национальных традиций, над которым собирались тучи, проигравшей битву и полностью уничтоженной.

Ёродзу не был знаменитостью. Мы знаем о нем только из-за того, как он умер. Он происходил из скромной семьи; в хрониках не дается никаких сведений о его предках и жизни, все сфокусировано на его поведении в день поражения, когда он продемонстрировал блистательный образец воинской виртуозности, нечто вроде бравурного финала, повторение которого мы видим вновь и вновь в истории японских героев.

Сражение, ставшее полем славы для Ёродзу, явилось кульминацией затянувшегося конфликта между двумя ведущими кланами того времени: Мононобэ и Сога. Напряженность в их отношениях возникла после смерти императора Бидацу, случившейся за два года до этого сражения. В Нихон сёки зафиксировано столкновение между предводителями враждебных кланов, Мононобэ-но Мория и Сога-но Умако.[53] Судя по этой записи, уровень политических дебатов в то время был достаточно низок:

Когда тело Его Величества лежало во дворце временного погребения в Хиросэ, Великий Министр Умако пришел сказать надгробное слово. Он вошел в помещение, опоясанный мечом. Увидев это, Великий Предводитель Мононобэ-но Мория разразился смехом и воскликнул: «Он выглядит, как маленькая птичка, проткнутая стрелой.» Когда пришла очередь Мория говорить речь, он так сильно дрожал, что Умако сказал с издевкой: «Ему следовало бы привязать к конечностям колокольчики.»[54]

По преданию, этот обмен колкостями и послужил началом вражды между Мория и Умако; все же, более вероятно, что этот эпизод был наиболее ярким в конфликте, тлевшем на протяжении почти пятнадцати лет еще с тех времен, когда, будучи главами своих кланов, оба они были назначены на два ведущих административных поста в стране. Политическая история Японии VI века была отмечена быстрым ростом власти нескольких больших кланов, которые, теоретически находясь в подчинении у императорского клана, обрели настолько сильное влияние, что были в состоянии решать такие значительные вопросы, как политика в Корее, походы против Эмиси и даже наследование императоров. Соревнование за превосходство между главами ведущих кланов становилось все интенсивнее от десятилетия к десятилетию, что окончательно ослабило позиции Японии в Корее и подорвало авторитет императорской фамилии, которая к концу века стала не более чем орудием в борьбе за власть.

К середине века двумя основными соперниками стали Мононобэ и Сога. Первые пришли к власти в предыдущем веке; вначале их главной официальной обязанностью было контролировать определенные синтоистские церемонии при дворе, однако они все более и более переключались на функции юридического плана, и во время правления императора Юряку в середине V века члены клана Мононобэ служили трону в качестве своего рода жандармов. В то время, как Мононобэ были весьма эффективны в качестве вспомогательной силы[55] при могущественных императорах, направляющих их на подавление вражеских фракций и распространение централизованного контроля в стране, Сога процветали во времена, когда у власти были слабые правители, не способные доминировать над остальными кланами. Они были изощренными политиками и знали, как манипулировать людьми вместе и по отдельности для целей, преследуемых их семейством. Именно они ввели столь примечательную систему «политики женитьб», использовавшуюся впоследствии кланом Фудзивара и другими семьями, управлявшими страной от имени императора. Обычаи выдавать девушек Сога замуж за принцев императорской семьи, что обеспечивало будущим императорам матерей из клана Сога и (что еще более важно) тестей из Сога, был основан в VI веке Инамэ — родоначальником кланового величия; этот путь оказался гораздо эффективнее использования военной силы в сохранении политического превосходства.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.