Благородный разбойник - [119]

Она сжала его руку, чтобы напомнить, что ему надо ответить.

– Или вы смеетесь надо мной, или это уловка. – Он посмотрел на Франко Пьетро. – Ты никогда не согласишься.

Риата прищурил единственный глаз.

– Никаких шуток. Я не вижу пользы от запрета кому-нибудь из наших домов жениться на высшем лице рсспублики. Это глупость. Что же касается твоего почетного возвращения... – Франко пожал плечами, словно это мелочь, не стоящая особого внимания. – Мой сын попросил меня об этом.

Маттео стоял, не глядя по сторонам и поглаживая Нима по густой шерсти. Елена почувствовала, как напряглась рука Аллегрето. Она знала, о чем он думает. Странное заявление. Уловка, чтобы заманить его в город, арестовать или даже убить. Брак состоялся, и это единственный способ освободить Елену для какого-нибудь союза, полезного совету. Проверенный способ. Монтеверде, которого так боялась Кара, который сделал Аллегрето тем, кем он стал, с чем боролся и не преуспел Лигурио. Предательство, ложь, убийство, спрятанные за улыбкой. Так улыбался ей Раймон.

Внезапно Аллегрето шагнул вперед. Франко прикоснулся к рукоятке меча. Толпа дрогнула. Он протянул руку Франко.

– Мир навеки между нашими домами, Риата. Я этого хочу. Пусть священник принесет Библию, и мы поклянемся на ней.

Елена смотрела на Аллегрето. Он смотрел на Франко Пьетро. Ждал, протянув ему руку через целую жизнь ненависти и пропасть недоверия. Риата усмехнулся и разжал кулаки.

– Да будет так.

Когда священник принес Библию и встал между ними, Елена увидела рядом с собой леди Меланту. Она молча наблюдала, как Риата и Навона клянутся прекратить многолетнюю вражду. Прогремел гром, на землю упали первые капли.

– Думаю, это принц Лигурио с удивлением взирает на нас, – сказала леди Меланта, насмешливо глядя вверх. – Надеюсь, он не прольет слезы радости на наш праздничный стол.

– Браво! – крикнул вдруг Маттео звонким мальчишеским голосом. – Монтеверде!

Аллегрето со смешанным чувством наблюдал за тем, как Елена принимала поздравления и даже объятия. Когда старейший советник принца Лигурио попытался обнять его за плечи, он сделал над собой усилие, чтобы не выхватить кинжал. Но другим он этого не позволил даже из вежливости.

Леди Меланта поманила Аллегрето к себе, одновременно браня и прощая его с проницательной улыбкой. Меланта хорошо понимала его. Она протянула руку, когда он преклонил колено. Ее жест и запах были настолько ему знакомы, что он почти вообразил отца, стоящего рядом, и вдруг почувствовал ужас, что Джино поймет, как они обманули все его ожидания. Но Меланта никогда не теряла присутствия духа. Ни разу. Аллегрето поцеловал ее пальцы и встал. Она теперь казалась меньше, даже при ее гордой осанке и высоком головном уборе. Такого ощущения у него раньше не было.

– Миледи, – спокойно произнес он, не показывая своих чувств. – Как поживает ваш супруг?

– Слава Богу, сэр Родрик здоров. Мои сыновья и дочь тоже. – Она вдруг так крепко сжала ему руку, что кольцо врезалось в его пальцы. – Желаю вам такого же благополучия, Аллегрето.

– Благополучия? – Он коротко засмеялся и перевел взгляд на озеро. – Странная забота.

– Скоро она станет привычной для тебя. Молюсь за это. Ради моей Элли.

– Разве это вас интересует? Меня очень удивляла совершенная непригодность рыцарей, выбранных вами для ее охраны.

– Госпитальеры? Безнадежные глупцы. – Меланта смотрела, как Елена смеется проказам Маттео и Нима, скачущим перед толпой. – Ну, теперь мы в расчете?

– Проклятие, миледи, – пробормотал Аллегрето. – Это было слишком рискованно.

Графиня пожала плечами.

– Единственная возможность. Другой тогда не представилось. Елена оправдала надежды.

– Да, она еще бесстрашнее, чем вы. Господи, защити меня.

Леди Меланта улыбнулась, продолжая смотреть на Елену.

– Так мы теперь в расчете, Аллегрето?

– Да, миледи.

– Заботься о ней, – с жаром сказала графиня. – Никому другому я бы это не доверила.

Открыв ставни, Елена смотрела на озеро. Комнату Джино в башне вычистили и заново обставили. Стены обтянули белым дамасским шелком с вышитыми красными розами. Старую мебель вынесли, заменили даже кровать, а пол застелили мягкой тростниковой циновкой.

Она не позволила ни Маргарет, ни даже Каре проводить ее в башню. Слава Богу, что совет решил не прибегать к торжественному присутствию в спальне новобрачных. Судя по всему, они решили ограничиться роскошным праздничным пиром. Даже в башне она слышала веселое пение, звон металлических тарелок и ложек, лай Нима и возбужденный голос Маттео. Он впервые присутствовал на свадьбе, ему очень нравились шумный праздник и вкусная еда.

Чего нельзя было сказать об Аллегрето. Глубоко дыша от быстрого подъема по крутой лестнице, он вошел в спальню, прислонился к двери и мрачно посмотрел на Елену. Он все еще был в свадебном наряде.

– Когда твоя сестра научилась столько пить?

– Неужели? – беспечно спросила Елена. – Я не заметила.

– И все потому, что я не позволил ей сидеть у меня на коленях, – сказал он с таким выражением, как будто винил за это жену.

– Я думаю, она слегка... нервничала.

– Разумеется, она считала, что я отравлю ее вино. Хотя это не помешало ей выпить целую бочку.