Благие дела - [82]

— Это мой пистолет? — задал дурацкий вопрос Пер Эрик. Она кивнула. — Не стреляй! — внезапно завопил он, кидаясь к ней, Карианна выстрелила, но в последнюю секунду перевела дуло ниже, стала метить в пах. Пер Эрик скрючился, хватаясь обеими руками за живот, на лице его появилось недоверчивое выражение. Он споткнулся и упал. Светлые летние брюки постепенно приобретали темный цвет. И вдруг он застонал, завыл, протяжно и глухо.

— Ты не заслужил смерти, — сказала Карианна, чувствуя подступающую к горлу тошноту, — это было бы слишком милосердно. Ты заслужил до конца своих дней не двигаться с места и думать о содеянном. Ты вместе со своими дружками убил моего возлюбленного! Теперь ты знаешь, за что я делаю из тебя калеку на всю оставшуюся жизнь, — сказала Карианна и снова выстрелила, по разу в одно и в другое колено.

Только что он сидел, скорчившись у ее ног, теперь он Дернулся и осел назад, глаза закатились. Вой пресекся, но Карианна видела, что Пер Эрик дышит.

Она выпустила из рук пистолет, который мягко звякнул, стукнувшись об пол. В комнате стоял какой-то густой, отвратительный запах: то ли крови, то ли испражнений… Карианна покинула квартиру, хлопнув за собой дверью. Жакет висел у нее на руке, сумка болталась через плечо. Она прошла по невзрачному коридору к лифту, около самой лестницы открылась чья-то дверь, и из нее высунулась испуганная пожилая дама в бигуди, которая при виде Карианны спросила:

— Что это так гремело? Вы слышали?

— Да, — улыбнулась Карианна, — я даже вздрогнула. По-моему, это снизу, с улицы.

— Вздрогнула! — сказала пожилая дама. — У меня очки с носа слетели. И что же это такое творится?

— Мне кажется, что-нибудь с машиной, выхлопная труба или что там бывает…

— Неужели может быть так слышно наверху?! — удивилась дама. Она явно оживилась и больше не казалась такой испуганной.

— Вот уж не знаю. — Карианна пожала плечами, мило улыбнулась, и тут как раз подоспел лифт, она кивнула даме, вошла в кабину, нажала кнопку первого этажа, двери закрылись, и лифт поехал вниз.

Карианна вышла на вечернюю улицу, чувствуя себя свободной и опустошенной. Она совершила дело, которое взяла на себя. Однако мир от этого как будто ничуть не изменился.

8

Карианна поехала на метро в центр. Стоял по-летнему теплый вечер, она несла жакет, перекинув его через плечо. У нее было с собой немножко денег, и она заглянула в «Хенрикку», заказала полбутылки белого вина. Надо было бы поесть, Карианна сегодня пропустила обед, но есть ей почему-то не хотелось. Она пила вино. У нее ведь было что праздновать, верно? Кончилась какая-то полоса, какое-то ожидание.

Впрочем, она не осознавала этого, она сидела, отрешившись от непривычного для себя тела и тупо уставившись в пространство. Она ощущала лишь пустоту, безмерную пустоту в сердце, в животе, в голове. Она держала прохладный бокал и не узнавала собственных рук: ногти были намазаны розовым лаком, вцепившиеся в бокал пальцы напоминали когтистые лапы, они были для Карианны чужими.

Она подумала, не подложить ли бомбу в стортинг. Но бомбы у нее не было, и она понятия не имела, где и как ее раздобыть. Тоска зеленая…

В ее белой сумке лежал нож, блестящий нож, который она купила, но который не пригодился ей. Против кого бы его использовать? Против себя? Если честно, то ей вовсе не хотелось умирать. Это слишком необратимо, слишком страшно. И ей тем более не хотелось погибать таким неаппетитным способом, чтобы хлестала кровь… Нет, эта мысль ей не улыбалась. Как-то… неопрятно.

Карианна просидела в кафе довольно долго, прежде чем встала из-за стола и заметила на подоле своего коротенького платья несколько ржаво-коричневых пятен. Вывести, наверное, будет нелегко. Попробовать «Биотексом»? Пожалуй.

Наступила ночь, Карианна бесцельно бродила по улицам; она начала дрожать в легком летнем жакете и пожалела, что не захватила с собой другой одежды.

Она не знала, куда деваться. Пер Эрик остался жив. Есть ли в комнате телефон? Она порылась в памяти, но ничего не нашла в ней, впрочем, если она и не заметила телефона, это еще не значит, что его там нет. А пожилая дама с того же этажа? Угомонилась ли она после Карианниного объяснения? А прочие соседи? А вдруг кто-нибудь случайно позвонил в дверь и заподозрил неладное, когда никто не открыл?

Карианна начала впадать в панику. Раньше она не задумывалась над последствиями, теперь она внезапно представила себе малюсенькую комнатушку, тюремную камеру, и увидела, как нескончаемо долго сидит взаперти в такой комнатушке, и по ходу ее размышлений камера делалась все меньше и меньше. Нельзя будет ни выйти оттуда, ни с кем-нибудь поговорить, нельзя будет больше бегать, Карианна будет сидеть почти без движения, чуть ли не без воздуха. И так год за годом… Нет, домой ей сейчас пути нет. А куда есть?

Улицы стояли темные, притихшие, Карианна услышала, как часы на ратуше бьют три. Она по-прежнему была в центре и, оказывается, ходила кругами. Наверное, их уже обнаружили? И теперь ищут ее? Разослали ее приметы всем патрулям, колесящим на машинах по ночному городу? А такси? Кажется, полиция часто сотрудничает с таксистами? Карианна была испугана, хотя и не понимала, почему так боится, откуда, у нее силы для такого жуткого страха, и все же откуда-то они взялись. Ей нужно оторваться, исчезнуть. Нельзя кружить в центре, здесь слишком пустынно, она привлекает к себе внимание. Карианна двинулась вверх по Драмменсвейен, мимо высокого здания, где недавно, не далре как вчера, сидела на четвертом этаже, в хаосе зала, поделенного перегородками на закутки, и занималась обычной работой, была самым обыкновенным человеком, за которым никто не гонится, который может запросто подойти к полицейскому на улице и в случае необходимости потребовать защиты… А кто она теперь? Неужели это правда, что она… неужели правда?