Блад: глубина неба - [17]

— За что ты так со мной, Кассандра? — его подростковый, ломающийся голос прозвучал сипло, но непривычно низко, совсем по-взрослому, и Кэсси слегка вздрогнула, на мгновение замялась, прежде чем ответить.

— Я же сказала: зови меня Анумеш! — холодно и твёрдо повторила она и, выдернув руку из пальцев Блада, пошла к лошадям. Она сделала свой выбор.

На следующую ночёвку цирк остановился вблизи Детхара. Ночь стояла тихая, полнолунная, Но Бладу не спалось. Он вышел из своей кибитки подышать, потом вернулся, сложил в заплечный мешок томик «Естественных наук» и скудные пожитки, которыми успел обзавестись за месяцы жизни в цирке. В карман сунул несколько монет: он ещё не стал полноценным артистом труппы, поэтому работал в основном за еду и гостеприимство Мардуарру, но небольшую сумму всё-таки скопил. Вновь вышел на улицу.

Вороная Полночь стояла с остальными лошадьми, привязанная ко вколоченному в землю колышку. Блад подошёл к лошади, погладил её по шее.

— Здесь тебе будет лучше, девочка. Ты ладишь с Кэсси и даже научилась кой-каким трюкам. Ты хорошая лошадь! — последнюю фразу он прошептал ей в самое ухо очень тихо, боясь, что голос дрогнет, выдаст его. — Прощай, девочка! — мальчишка в последний раз потрепал Полночь по холке и быстрым шагом направился в сторону Детхара.

Вороная кобыла пошла за ним, но почти сразу остановилась, почувствовав натянувшуюся привязь. Потянула верёвку, пытаясь освободиться, потом ещё раз — сильнее. Не вышло. Повернув голову в сторону удаляющегося мальчишки, она тонко и жалобно заржала. Блад замедлил шаг, остановился. Призывное горестное ржание за спиной повторилось. Мальчишка глубоко вздохнул, шмыгнул носом, сунул руки в карманы и, не оглядываясь, пошёл прочь.

Ученик доктора

Детхар раскинул свои шумные улицы на побережье Десшерианского моря и разительно отличался от серого приземистого Сотлистона: широкие улицы, большие, мощёные брусчаткой площади с фонтанами, дома из жёлтого и красного камня с покатыми черепичными крышами. Здания были здесь все сплошь похожи на общежитие сотлистонской медицинской академии: массивные, с нарядными фасадами.

Может быть, из-за мягкого климата, может, из-за близости моря, но и люди тут отличались от столичных: улицы полнились яркими нарядами, весёлой болтовнёй и взрывами смеха. Вечером на площадях гуляли отдыхающие, музыканты пели и играли прямо возле фонтанов, и прохожие в благодарность бросали к их ногам монеты. Из узких боковых улочек в свет фонарей, словно пёстрые бабочки, то и дело выпархивали девушки, одетые и причёсанные с лёгкой манящей небрежностью. В Детхаре одиноких вечерних «жертв» куртизанки заманивали в свои объятия прямо на улице. В Сотлистоне за такое поведение и девушки, и их клиенты давно бы оказались в тюрьме, попадись они жандармам. Видимо, здешний губернатор не имел ничего против таких развлечений, и куртизанки охотно кокетничали с патрульными, невинно хлопая кукольными ресницами.

Весь первый день Блад бродил по городу, глазея по сторонам, а когда проголодался, найти обед оказалось не так просто: цены во всех лавках Детхара были значительно выше столичных. Тех денег, что у него были с собой, хватит не дольше, чем на неделю, и то если сильно экономить. Придётся как можно быстрее найти способ зарабатывать.

К ночи похолодало. В поисках ночлега мальчишка добрёл до воздушных пристаней: высоких металлических конструкций, собранных из толстых прутьев. Наверх каждой вело несметное количество ступеней, которые заканчивались просторной площадкой с деревянным настилом и козырьком, защищавшим от дождей. К пристаням подходили небольшие пассажирские дирижабли, работники вокзала притягивали их за анкерные верёвки и надёжно закрепляли, чтобы пассажиры смогли высадиться или, наоборот, занять свои места. Внизу, под пристанями, стояло большое одноэтажное здание: билетные кассы и зал ожидания. В последний пускали только по билетам на дирижабль, но Блад был бы не Блад, если бы не ухитрился проскочить мимо охранника. Эту ночь ему посчастливилось провести в тепле.

На следующее утро начались поиски работы. Устроиться в Детхаре оказалось сложно: везде, даже на самые мелкие и грязные должности, у мальчишки просили документы. Их у него не было, а нанимать странного, явно приезжего подростка без бумаг никто не спешил.

— Вдруг ты беглый преступник, — предположил один из нанимателей, — а мне потом отвечать! Слышно же, говор у тебя резкий, не местный. Не, пацан, так дело не пойдёт. Принеси мне хоть какой документ, тогда и поговорим.

На третий день безрезультатных поисков работы Шентэл решился последовать примеру уличных артистов. Для начала выбрал не самую запруженную народом площадь, достал из заплечного мешка колоду карт и принялся показывать фокусы, которым научил его Мардуарру.

Через несколько минут вокруг мальчишки собралась кучка народа, не скупящегося на смех и аплодисменты после каждого фокуса и на звонкие монетки, что летели к ногам фокусника. Он проработал часа четыре за вечер, устал, но денег выручил, как за неделю в конюшнях Нормана. Довольный таким неожиданным успехом, Блад вновь отправился ночевать на вокзал.