Black Library - [2]

Для меня было честью работать над таким невероятным произведением, и я направил все силы на этот заказ. Перчатка явно была для Железных Рук пустяком, но при виде тонкости и совершенства работы я понял, какие великие навыки были вложены в её создание. Я слышал о чудесных руках Ферруса Мануса, но мысль о том, что я работаю с шедевром самого примарха, одного из сынов Императора, дала мне цель и вдохновение, о котором я не мечтал даже в самых удивительных грёзах.

Я трудился день и ночь, избегая всех людей, и тем отпугнул многих состоятельных покровителей. Великолепие перчатки подняло мою страсть и способности к новым высотам измышлений и за месяц я создал чудо — золотой реликвиарий с такими тонкими деталями, деликатной филигранью и драгоценными камнями, что его можно было смело поставить рядом с древним хранилищем мощей того, кого считали святым, и не устыдиться.

Хотя Император запретил поклонение ложным богам и нечистым духам, у меня было несколько старых, заплесневелых книг, спасённых из развалин поверженного святилища другом из Консерватории, знавшим о моём интересе к таким вещам. Разговоры о богах, духах и магии были явной чепухой и мрачными преувеличениями, но эти верования вдохновляли на символизм и чудесные произведения. Кружащиеся линии, пересекающиеся волны и спирали такой захватывающей сложности и идеальной формы, что я мог часами смотреть на чудесные узоры и не терять интереса.

В этих книгах я нашёл идеальное вдохновение, и законченная работа была прекрасна.

При виде её лорд-генерал заплакал, и по многим нашим встречам я знал, что он не привык показывать свои эмоции. Он обнял меня и заплатил за заказ двойную цену, и мне потребовался весь самоконтроль, чтобы не отказаться от денег. Само разрешение работы над таким шедевром было достойной платой.

Вести о реликвиарии разнеслись по миру, и спрос на мои таланты возрос ещё сильнее, но ничто более не поднимало меня к таким творческим высотам. Даже при этом мои работы были изумительными и вскоре привлекли внимание тех, кто творил будущее мира сего и тех, что таятся за усеянными звёздами небесами. Однажды студёным днём, когда я трудился над ониксовым камнем, пронзавшим в эфесе серебряный шар, путь моей жизни изменился навсегда.

Человек, судя по манерам благородный, но внешне не примечательный, вошёл в мою мастерскую у подножия гор Сахиадри и терпеливо дождался моего внимания. Он разговаривал вежливо, с акцентом, который я не мог различить, и предложил мне место в неофициальной артели, которую намеревался создать. Я улыбнулся старому слову, ведь сейчас его использовали немногие — слишком напоминало о давно мёртвом тиране. Когда я полюбопытствовал, из кого будет состоять артель, мужчина заговорил о ремесленниках, поэтах, драматургах и историках, мужчинах и женщинах, которые будут путешествовать с флотилиями крестового похода Императора и станут свидетелями величайшего предприятия в истории нашего вида.

Мы покажем, что такая организация необходима, добавим вес к растущему хору голосов, ратующих за более формальное и законное прославление воссоединения человечества. Мы покажем, чего сможет достигнуть такая организация. Наша задача будет не менее важной, чем у воинов экспедиционных флотилий!

Он заметил моё веселье и улыбнулся, когда я отклонил предложение. Я был счастлив на Терре и не горел желанием путешествовать в неведомые уголки космоса. Откинув капюшон, он позволил длинным белым волосам раскинуться по плечам и сказал, что высочайшая власть просит моего сотрудничества. Мне хотелось засмеяться ему в лицо, но я не осмелился, увидев в глазах мужчины глубины понимания и воспоминания, которых хватило бы на целый мир. Этот человек, этот обычный человек с весом целого мира в глазах, просто положил белоснежный конверт на верстак и сказал как следует подумать, прежде чем отказываться.

Он ушёл без лишних слов, оставив меня наедине с конвертом. Лишь много часов спустя я осмелился его поднять и долго вертел в длинных пальцах, словно пытаясь понять, что внутри. Открытие означало молчаливое согласие с предложением, и мне не хотелось покидать уют мастерской. Конверт скрепляла капля алого воска, и моё сердце замерло, когда я узнал перекрещенные молнии и двуглавого орла.

Но, как и любой творческий человек, я проклят ненасытным любопытством. В конце концов, я открыл конверт, как и рассчитывал мой посетитель, и прочитал его содержимое. Написано было как просьба, но слова были такими красноречивыми, такими страстными и полными надежды и власти, что я сразу понял, кто писал. Гость, чью личность я теперь знал, не солгал, когда говорил о важности человека, которому потребовалось моё присутствие.

В тот же день я собрал свои скромные пожитки и направился к горам Гималазии, чтобы присоединиться к своим спешно собранным спутникам. Я не буду пытаться описать бесконечное величие Дворца, ведь одних слов будет недостаточно. Это хребет, превращённый в исполинское здание, чудо света, которое никогда и никому не превзойти. Гильдии ремесленников стремились превзойти друг друга в прославлении деяний Императора, творя монумент, достойный единственного, кто мог нести такой почётный титул без настоящего имени.