Блабериды - [58]

* * *

Вечером я планировал встретиться с Братерским, но в полпятого мои поиски дали неожиданный результат.

— Максим, а я могу заехать к вам прямо сейчас? — спросил вдруг представитель некой компании «Оникс», телефон которой я записал в ежедневнике с чьих-то слов.

Человека звали Анатолий. Мы условились встретиться через пятнадцать минут в кафе напротив нашего офиса.

Я пришёл первым и сел напротив раздачи, за которой стояла, замерев, строгая женщина лет пятидесяти. В узких треугольных очках она была похожа на школьную учительницу и, возможно, когда-то ей была. Меня забавляла её манера молча и до конца выслушивать пожелание клиента, чтобы потом сказать: «Борща уже нет». Клиент просил солянку, пюре и котлету, она опять слушала с вниманием семейного доктора и говорила: «Солянки нет». Клиент не выдерживал — что же тогда есть? Есть суп-лапша. Давайте. Учительница спрашивала с упрёком: это все? Клиент, слегка пугаясь, повторял про пюре и котлету, на что дама заявляла, что пюре есть лишь полпорции, а котлеты только куриные. Клиент соглашался на любые условия, подчиняясь императрице, которая жила внутри этой дамы.

Анатолий оказался человеком моего возраста, очень высоким и как все высокие нескладным. Нескладность свою он не замечал и подавал себя с напором, будто мы готовились заключить миллионную сделку. Короткий пиджак висел на нём, как жакет. Он поздоровался со мной почти радостно, будто давно ждал шанса, потом бросил дипломат и гулливерскими шагами пошёл заказывать кофе под осуждающий взгляд императрицы, перекидываясь с ней шуточками, на которые она не реагировала. Потом он сел напротив, чуть расплескав свой кофе и предложив заказать и мне (я отказался). Он дышал на меня кисловатым запахом.

Я смотрел, как Анатолий не спеша отпивает кофе, рассупонивая свой пиджак. Самопрезентация длилась недолго: в Анатолии снова проснулся долговязый бес, он похвалил мой интерес к комбинату «Заря» и общее неравнодушие. Он сказал, что читал мои «статейки», особенно тот «очерк о загрязнении водохранилища». Очерк я писал лет пять назад и с трудом вспомнил, о чём речь. Ещё он похвалил мой слог, а потом резко перескочил на какого-то неизвестного мне журналиста по имени Саша Иванов, который тоже очень здорово пишет.

Потом Анатолий сбавил голос и спросил, останется ли разговор между нами. Я кивнул, и тогда он выложил передо мной распечатки спутниковых карт. Это был фрагмент территории, внутри огражденного периметра которой велись строительные работы. Место напоминало вскрытый череп: под срезанным куполом просматривались лабиринты мозговых извилин. Гусеничные краны отбрасывали гусиные тени.

— Это не «Заря», — сказал я, повертев карту. Форма внешнего забора была другой, близкой к прямоугольнику.

— Нет, конечно, — закивал он. — Это хранилище баллистических ракет в одном из регионов России.

Он показал пальцем на угол карты, где стояли географические координаты. Я не знал, что они означают.

— Это не в нашей области. Видите, вот здесь деревня, — он ткнул пальцем в карту. — А вот тут будет хранилище. Бункеры остались ещё с советских времен, а в прошлом году их стали активно реконструировать. Для чего? Посмотрите на тени: видите, насколько глубоко копают? Делайте выводы. Это хранилище баллистических ракет. Весело, да?

— Ну допустим.

— То есть вы понимаете, да? Вот здесь живут люди, а вот здесь будет ядерное хранилище, — тыкал он пальцами в случайные области снимка.

Анатолий говорил негромко, но его монотонные голос создавал такие вибрации, что императрица за стойкой разнервничалась и ушла.

— Хорошо, Анатолий, — сказал я вполголоса. — Вы хотите мне что-то рассказать о «Заре»?

Он тоже поймал шепчущую волну.

— Вы же сами всё знаете.

— Понятия не имею.

— Вы же по телефону мне всё рассказали. Делайте выводы. Не бойтесь.

— Я не боюсь. Но какие выводы можно сделать? Никаких пока. Что вы хотите мне сказать?

Его лицо обмякло, словно страшное было позади. Он отхлебнул кофе и сказал спокойно и даже чуть надменно:

— Мы готовы оказать вам всяческую информационную поддержку. Наша организация защищает свободу, защищает право людей на экологическую безопасность, мы выступаем за прозрачность информации, защищаем информационную безопасность…

Анатолий будто сам не вполне помнил, что именно защищает его контора, и от многократного повторения слова «информация» оно стало смешным. Я прерывал его:

— Вы же вроде лаборатория?

— Мы проводим исследования, — быстро согласился он. — Мы, например, исследовали качество воды. Я отправлю вам результаты. Превышение по ртути, по свинцу…

— А кто и где выполнял эти исследования?

Он слегка стушевался:

— Пробы брали в реке… я не помню точно название, я вам отправлю. Специальный институт делал, очень квалифицированные специалисты. Наша цель показать правду.

— А вы-то чем занимаетесь? Вот вы лично?

— У нас сайт, — он положил передо мной визитку. — Я менеджер. Мы размещаем правдивую информацию. Мы приглашаем вас опубликовать своё исследование без цензуры…

— Анатолий, да мне есть, где публиковать свои статьи…

— Речь же о спонсорстве, — перебил он. — Мы могли бы помочь вашим дополнительным исследованиям, если они дадут такой же интересный результат. Раз у забора предприятия показывает 30 килорентген, то сколько на его территории? Миллиарды? Давайте напишем об этом. Вы авторитетный, уважаемый журналист.