Блабериды - [126]
— Мы уже привыкли, что власти говорят или неправду, или полуправду… — продолжала Галина.
Представитель областной администрации Семашкин вклинился со смешком:
— Так уж и всегда?
Зал одобрительно заколыхался.
— Алексей Анатольевич, — быстро и с укором заговорила Галина. — Есть масса примеров, когда власти пытались скрывать экологические катастрофы, я назову только Чернобыль, «Маяк», проект «Глобус 1», но список гораздо шире, вы знаете. И комментарии властей одинаковы: опасности нет, угрозы нет, загрязнения нет. Если радиоактивного фона около «Зари» нет, то чем объяснить повышенную смертность в посёлке Филино? И чем объяснить публикацию журналиста?
Микрофон придвинул к себе представитель областного совета безопасности полковник Эдуард Галкин:
— Я отвечу на вопрос. Вопрос состоит из двух частей. Что касается, как вы выразились, смертности в Филино, то эта проблема была зафиксирована давно и связана во многом с повышенным содержание радона в местных подземных водах и рядом других факторов. Этой проблемы посвящены десятки исследований, и я вас уверяю — объект «Заря» не имеет никакого отношения к здоровья жителей Филино. Ни-ка-ко-го. Теперь что касается второй части вопроса. Про журналиста, который написал всю эту ерунду.
Зал притих. Я вдруг осознал, что за время скандала моё имя упоминалось не так уж часто. Местные журналисты, из деликатности или презрения, не акцентировали внимание на том, кто и почему был автором «чёрного варианта». Это подавалось на правах общеизвестного факта.
Полковник Галкин продолжал, и тон его вдруг стал мягче, почти смешливым:
— Ну, знаете, вообще-то не моё дело ставить диагнозы, но, как говорят: осень и весна — время обострений. Я ничего плохого не хочу сказать про журналиста, но, знаете, бывает: перетрудился на работе, что-то услышал, поленился проверить, опубликовал, не подумал. Я слышал отзывы о нём, могу сказать, что человек сам по себе такой, не вполне уравновешенный, — Галкин потряс рукой, дескать, осенний лист. — Я медицинских диагнозов ставить не буду, пусть специалисты займутся, но человеку, возможно, нужна помощь и наблюдение. И теперь вот я сижу перед вами, и коллеги мои сидят, и все мы оправдываемся, потому что кто-то что-то где-то написал. А почему он это написал — он, наверное, и сам не знает.
Галина ещё спорила с ним, но было очевидно, что её одинаковые аргументы не требовали от Галкина особенной изобретательности. Его личное обаяние оказалось сильнее: зал верил ему.
Вдруг стало очевидно, что я угодил в западню иного рода. Зачем властям обострять скандал, возбуждая зловонное дело против журналиста? Его проще признать невменяемым. Заключенным сочувствуют. Умалишенных забывают.
Посыл полковника Галкина упал на плодородную почву, и соцсети принялись обсуждать моё состояние. Выяснилось, что френды уже давно замечали признаки неуравновешенности и даже помешательства. Некоторые даже предсказывали подобный исход ещё месяц или год назад. Другие пытались защищать меня, среди них — Виктор Петрович Самохин. Но все аргументы сводились к тому, что я, в сущности, нормальный парень.
«Слушайте, я когда его первый раз увидела, по глазам поняла, что там особый случай», — написала дама, с которой я, по-моему, никогда не встречался.
Подонки, думал я. И соглашался с ними.
«Чёрный вариант» писался без самоконтроля, как фэнтези или альтернативная история. Я не планировал отвечать за сказанное. Это был выплеск под влиянием момента. Я не хотел публиковать его.
Я и есть сумасшедший.
Потекли недели. Я был готов к увольнению каждый день, но меня не увольняли. Единственным объяснением этому было негласное распоряжение оставить журналиста в покое, пока скандал не забудется. Может быть, расправу невольно отсрочили настырные западные экологи, живо интересовавшиеся моей судьбой. Уволенный или осужденный я привлек бы лишнее внимание.
Алик остался доволен шквальным трафиком и необходимостью отбивать атаки федеральных каналов, поэтому игнорировал меня без ожесточения. Плохой пиар — тоже пиар, думал он, вероятно.
Тема выдохлась через два дня. Люди не хотели больше знать про «Зарю», ракетную базу и Филино. Их внимание поглотил разбившийся автобус.
Не вызвали резонанса и несколько репортажей из Филино, авторы которых постарались нарисовать мрачную картину умирающего поселка. Иногда в этих репортажах мелькали знакомые лица, чаще других — глава филинской администрации Кожевников. Он устал от журналистов, был резковат и вызывал у меня почти родственную тягу. Журналисты этих чувств не питали и мстили ему в статьях, намекая на возможную роль Кожевникова в деградации Филино. Впрочем, эти соображения повисли в воздухе и ни к чему не привели.
Журналисты нащупали грань возможного и на этом успокоились. Власти остались равнодушны к их аккуратным провокациям. Выставленное напоказ Филино быстро надоело.
Единственным плюсом шумихи стало выделение денег на реконструкцию главной улицы Филино и обещание построить нормальный мост через железнодорожные пути году к 2020-ому.
Власти доказали, что верят в будущее Филино. Филино привыкло довольствоваться малым.
Фантасмагория. Молодой человек — перед лицом близкой и неизбежной смерти. И безумный мир, где встают мертвые и рассыпаются стеклом небеса…
Сборник сказок, повестей и рассказов — фантастических и не очень. О том, что бывает и не бывает, но может быть. И о том, что не может быть, но бывает.
В книге собраны истории обычных людей, в жизни которых ворвалась война. Каждый из них делает свой выбор: одни уезжают, вторые берут в руки оружие, третьи пытаются выжить под бомбежками. Здесь описываются многие знаковые события — Русская весна, авиаудар по обладминистрации, бои за Луганск. На страницах книги встречаются такие личности, как Алексей Мозговой, Валерий Болотов, сотрудники ВГТРК Игорь Корнелюк и Антон Волошин. Сборник будет интересен всем, кто хочет больше узнать о войне на Донбассе.
Жизнь Гофмана похожа на сказки, которые он писал. В ней также переплетаются реальность и вымысел, земное и небесное… Художник неотделим от творчества, а творчество вторгается в жизнь художника.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Жизнь подростка полна сюрпризов и неожиданностей: направо свернешь — друзей найдешь, налево пойдешь — в беду попадешь. А выбор, ох, как непрост, это одновременно выбор между добром и злом, между рабством и свободой, между дружбой и одиночеством. Как не сдаться на милость противника? Как устоять в борьбе? Травля обостряет чувство справедливости, и вот уже хочется бороться со всем злом на свете…