Бивуаки на Борнео - [47]
Глава четырнадцатая
Мы присутствуем при рождении азиатского гриппа и смерти ребенка. Мелкая торговля. Подозрительные зерна. Даяки проявляют неуважение к ООН. Волшебный зуб.
Лонг-Кемюат, где мы пережили столько счастливых минут, был только одним из этапов нашего продвижения в глубь Борнео. Оставив там в очередной раз часть багажа, мы решили отправиться в Лонг-Лаат. Если верить самим даякам, то это был район, где древние обычаи и культ отрезанных голов сохранились лучше всего.
Тогда-то мы и столкнулись с противником, которого еще не встречали на своем пути, — с гриппом, разумеется азиатским. Пораженные, мы стали очевидцами первых проявлений в центре Борнео знаменитой болезни, впоследствии обошедшей весь мир.
Даяки еще меньше нас понимали, что происходит, так как до тех пор они не подозревали о существовании насморка или гриппа. А тут вдруг они начали чихать, лить слезы, хлюпать носом, словно несчастные парижане в середине зимы. Испуганные, они тотчас бежали к нам, считая себя жертвами злого рока или какого-нибудь демона, забравшегося в них, потому что они заснули с открытым ртом!
Вначале я был немного сбит с толку. Покрасневшие глаза и распухшие носы ясно указывали на насморк, но это было что-то слишком просто. Скорее тут аллергия на какое-нибудь растение, нечто вроде сенной лихорадки, говорил я себе. И я принялся раздавать таблетки Фенергана, в результате чего значительная часть населения погрузилась в глубокий, продолжительный сон. Только спустя несколько дней я подумал о гриппе, о нашем добром старом гриппе (тогда я еще не знал, что они скоро переадресуют его нам).
Пришла очередь пустить в ход аспирин и капли, но это вовсе не означает, что моя работа стала легче. Совсем не просто заставить людей, которые не привыкли к этому, проглотить таблетку или позволить закапать себе в нос капли. Они давятся, кашляют, выплевывают наполовину растворившуюся таблетку на землю, подбирают ее вместе с пылью и начинают все снова с видом мучеников.
Эпидемия длилась месяц, и в течение целого месяца нам пришлось сидеть в Лонг-Кемюате, так как мы не могли набрать гребцов, заболевавших один за другим. Но всему приходит конец, даже гриппу, и, приложив немало усилий, нам удалось собрать нужных двадцать четыре человека и отплыть в трех не очень больших пирогах.
Проплыв два дня по Бахау, мы покинули его и направились по одному из его притоков — Ниаму, что означает быстрый, который представлял собой широкий поток, бурливший среди огромных скалистых глыб. Мы никогда не поверили бы, что пирога может проникнуть в этот лабиринт, и, однако, наши лодки подымались по Ниаму в течение целого дня — правда, не столько по воде, сколько волоком по камням или на спинах людей. Затем после ночного отдыха мы покинули реку и углубились в лес.
С наступлением ночи мы снова подошли к Ниаму — очень широкому в этом месте; через реку был переброшен висячий мост из длинных стволов бамбука, соединенных сетью из ротанговых лиан. Пройдя по этому хрупкому, качающемуся сооружению на высоте двадцати метров над водой и стараясь при этом не провалиться в одну из многочисленных дыр, которые строители просто не сочли нужным заделать, мы вступили в Лонг-Лаат.
Это была деревня, подобная множеству других, с четырьмя или пятью длинными общинными домами на высоких сваях, с амбарами для риса, запаршивевшими собаками и косматыми свиньями, рывшимися в черной грязи у подножий жилищ. Но в отличие от других даякских деревень она производила довольно неприглядное впечатление.
Мы пробыли в этой деревне около трех месяцев; большая часть нашего времени прошла в уходе за больными.
Следует признать, однако, что эти будничные занятия отнюдь не казались однообразными благодаря случавшимся каждый день веселым или трагическим происшествиям.
Так, мы начали с того, что посыпали ДДТ всех жителей деревни; мы надолго запомнили этот сеанс, вызвавший общее безумное веселье, которое прекратилось, только когда у нас иссякли запасы инсектицидов.
Однажды один из мужчин пришел звать меня к своему двухнедельному мальчику, заболевшему три дня назад. Осмотрев младенца, лежавшего на земле в куче грязного тряпья, я увидел, что у него дифтерит — настолько запущенный, что ребенок едва дышал. Хотя малыш был явно обречен, я решил, уступая настояниям отца, попробовать ввести мальчику сыворотку, но прежде предупредил родителей, что надежды мало, и попросил не винить меня, если ребенок умрет.
Не успел я вернуться к себе, как за мной пришел какой-то мальчик.
— Малыш умер, отец срочно зовет тебя.
Я отправился туда, с беспокойством думая о том, какой прием меня ожидал, но отец встретил меня очень приветливо и поблагодарил за то, что я сделал.
— Я хорошо знаю, что это не твоя вина, — сказал он мне. — Твои уколы хороши, это знают все, но они не могут ничего сделать, если такова судьба.
По традиции он уже выставил несколько кувшинов с рисовой водкой для тех, кто приходил разделить его скорбь. Жители деревни сбегались со всех сторон: хижина была забита мужчинами, женщинами и детьми, передававшими трупик из рук в руки. Каждый сильно прижимал его к себе, испуская отчаянные вопли, затем уступал на минуту соседу, которому также хотелось постонать, брал опять и вопил с новой силой, а затем передавал дальше по кругу.
Сейчас, казалось бы, трудно найти на земле представителя животного мира, не описанного подробно неугомонными натуралистами. И тем не менее природа хранит много неизвестного и неожиданного. Среди приобретений современной зоологии почетное место занимает дракон острова Комодо — гигантский ящер, пришелец из тьмы веков. Эти ящеры благополучно дожили до наших дней. Недавно вышедшая в Париже книга Пьера Пфеффера — увлекательный и познавательный рассказ о путешествии на Малый Зондский архипелаг, о жителях малоизвестных островов и о наблюдении за диковинными ящерами.
Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд — известные чехословацкие путешественники.Для быстрого восстановления утраченных во время войны внешнеторговых связей Чехословакии друзья предложили предпринять поездку по ряду зарубежных стран. В настоящий комплект вошли книги, которые отражают историю и быт той или иной страны, а также впечатления путешественников от посещения этих мест.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О чём эта книга?С 1995 года, с тех самых пор, как вышло в свет самое первое издание моей первой книги «Практика вольных путешествий», — мне регулярно приходится отвечать на многочисленные вопросы. Вопросы задают читатели, водители, начинающие автостопщики, их родители, мои гости, слушатели автостопных лекций, газетные корреспонденты и тележурналисты. Отвечая на все их вопросы, я заметил, что вопросы сии имеют тенденцию повторяться. Чтобы упростить свою жизнь, я решил отобрать сотню наиболее распространённых вопросов и ответить на них в письменном виде.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор в 1957 году прибыл в Бирму в составе группы советских агрономов, приглашенных бирманским правительством для оказания помощи сельскому хозяйству страны. Прибыл на один, а прожил почти три года. По характеру работы ему посчастливилось много путешествовать по стране, и бирманские друзья от души стремились как можно глубже познакомить советского специалиста со своей родиной. Автору не раз приходилось пересекать Бирму на поезде и самолете, автомашине и пароходе, трястись на крестьянской арбе и плестись пешком.
Эта книга об экспедиции выдающегося французского мореплавателя Луи Антуана де Бугенвиля, совершившего кругосветное путешествие в конце XVIII в. В книге рассказывается о трудностях, выпавших на долю моряков в борьбе со стихийными силами природы, описываются интриги иезуитов, козни придворных сановников — врагов науки и прогресса, препятствовавших успеху экспедиции. Живо даны образы замечательных спутников Бугенвиля — ученых, навигаторов, морских офицеров, матросов; повествуется о судьбе первой женщины, совершившей кругосветное плавание, хитростью попавшей на корабль.
В 1717 г. Петр I передал Французской академии наук первую верную карту Каспийского моря. Ее составителем был Александр Бекович Черкасский — видный государственный деятель петровского времени. Необыкновенная судьба постигла и карту, и самого ее составителя, которому Петр I поручил осуществить свой грандиозный проект — поворот реки Аму-Дарьи в Каспийское море. Черкасский трагически погиб во время Хивинского похода, карта его была предана забвению, и долгое время ее считали утерянной. Лишь в 1951 г.
На Туруханском Севере, в безмерной сибирской тайге затеряны стойбища кетов — маленького народа, обреченного в прошлом на вымирание. Советская власть возродила к жизни все народы Сибири и в их числе кетов. Труден и сложен был путь к новому. О прошлом кетов, о становлении их новой жизни рассказывает повесть «Последний аргиш». Ленинградский этнограф Р. Ф. Итс, известный читателю по книге «Цветок лотоса», не один раз участвовал в экспедициях по Туруханскому краю. Знакомство с жизнью, бытом и обычаями кетов, хорошее знание их прошлого, их преданий и легенд позволили автору создать правдивую и увлекательную повесть.