Битые козыри - [36]

Милз не мог не прервать Минерву ироническим восклицанием:

– Гарри! Ты не находишь, что Минерва уклоняется в политику?

Лайт промолчал.

– Так, – продолжала Минерва, – в условиях социального антагонизма появились и закрепились эмоции агрессивности – готовности скопом, целыми армиями нападать на другие сообщества себе подобных, чтобы убивать и грабить. Уже много веков назад сложился тип завоевателя-профессионала, гордившегося тем, что он умеет только убивать. Боулз его прямой наследник. Ему никогда не нужно было ни на кого нападать, чтобы насытиться. Но вместо того, чтобы отмереть, агрессивность разрослась у него и превратилась в такое крайнее патологическое состояние, как накопление у Кокера. Среда, в которой Боулз вырос, заставляла его непрерывно возбуждать клетки этой структуры. Все, что формировало личность Боулза, было связано с культом насилия, с военной карьерой. Агрессивность стала определяющей чертой его мышления и поведения.

Минерва укрупнила изображение, чтобы видней стали узловатые наросты на первом стволе и связи между разными его ответвлениями.

* * *

Не подозревая, что за ними наблюдают на далекой Земле, Кокер и Боулз заканчивали обзор изменений, происходивших в мире. Центр думающих машин выдал немногословное резюме, и наступила тишина. Кокер, нуждавшийся в более доступных комментариях своего советника, вывел его из глубокого раздумья:

– Что скажешь, Том? Когда это кончится?

– Что именно, Сэм?

– Все эти безобразия… Наших друзей свергают… Акции падают… Рождаются без конца… Кошмар!

– Я тебе уже говорил – у меня есть одна идея.

– Ну как же! – сделав вид, что припоминает, воскликнул Кокер. – Ты что-то обещал, не помню что.

– Я обещал подумать и пришел к твердому выводу.

– Не тяни, Том! Какой вывод? Что нужно сделать? Сколько это будет стоить?

– При нынешнем порядке в нашей стране нас ожидает полный крах. Ни этот либеральный ублюдок – президент, ни горлодеры в парламенте не способны навести порядок на Земле и обуздать анархию у себя под носом. Устарела вся система, Сэм! Давно устарела…

Боулз медленными шагами ходил вдоль стены. Чтобы видеть его лицо, Кокеру приходилось вращаться вместе с креслом. Это занятие утомило его, и он взмолился:

– Сядь ты наконец и говори яснее. Кто устарел? Кого нужно убрать?

– Система устарела, Сэм, си-сте-ма! Нельзя больше полагаться на мнение бездельников и трусов. Выступление какого-нибудь умника, наложившего в штаны от одной мысли о решительном отпоре, приводит в движение сотни миллионов олухов. Они жмут на правительство, на журналистов… Пора с этим кончать. Нужен новый порядок, Сэм.

– Нужен, Том, нужен! С чем кончать?

– К власти должны прийти сильные люди. Военные. Люди дела, умеющие стрелять.

– Очень хорошо, Том! Пусть приходят! Кого нужно купить?

– Нужно много денег и много людей… Я рассчитывал на этих парней, которых делает Торн, но пока у него плохо клеится.

– Почему плохо? Мимишки расходятся хорошо.

– Мне нужны не мимишки, а безотказные ребята, которые сделают все, что им прикажут.

– А почему не годятся солдаты? Обыкновенные. Ты же знаешь всех начальников. Прикажи им приказать.

– Нет, Сэм. Готовить операцию должны не военные. Многие из них не поймут, могут не согласиться. Начинать должны другие. Взорвать правительство, поджечь дом с четырех сторон, навести страх на всех… Это должен быть бунт, крушение всех основ.

Кокер окончательно потерял связь между мыслями и только часто помаргивал, страдальчески скривив рот.

– А когда уберут всех нынешних политиков, – продолжал Боулз, – и наши радикалы поднимут головы… Вот тогда выступит армия, чтобы спасти демократию. Военные раздавят анархию, возьмут власть в свои руки и наведут тот порядок, который нам нужен.

– Браво, Том! Красиво! – Кокер очень обрадовался, уловив не суть, а конечный результат операции. – А потом?

– Потом… Потом уже ничто не помешает нам стать хозяевами положения во всем мире.

– Отлично, Том! Начинай!

– Ты забыл, что у нас еще нет людей, которые должны начать.

– А где их взять?

– Есть один человек, у которого наберется достаточно именно таких парней, которые нам нужны.

– Кто это?

– Гудимен…

– Это… который?

– Крупный бизнесмен и старый гангстер. Умный и решительный. Он не меньше нас заинтересован в успехе дела. Но без больших денег не сделает ни шагу.

– А откуда у него люди?

– Не важно, Сэм, не важно. Но парни у него твердые, на все готовые. Если Гудимен прикажет, они пойдут куда надо и сделают все, что надо.

– А где он? Давай его сюда!

– Он недалеко – окопался в «Храме херувимов», на соседней орбите. Но нам с ним дело иметь нельзя, Сэм… Все может случиться… Если он провалится, мы должны остаться в стороне. Ни одна душа не должна пронюхать!

– А как же…

– Ищу посредников, Сэм, верных людей… Но деньги потребуются бешеные.

– Дам! Сколько скажешь, столько и дам!

* * *

– Что это за пунктирные знаки? – спросил Милз. Они все еще не отрывались от голограмм.

– Следы слов, которыми обмениваются Кокер и Боулз, – ответила Минерва. – Но к расшифровке таких следов я только приступаю.

– Неужели нельзя хотя бы примерно представить себе, о чем они толкуют?

– Очень приблизительно… Судя по фону тревоги, речь идет о чем-то угрожающем обоим… Вот это – пятна возмущения, злости, неуверенности… Активно работает Инт Боулза. Он передает Кокеру свои мысли. Но воспринимает Кокер только их эмоциональную окраску. Для того чтобы заразиться чужими мыслями, необязательно думать самому… Слова Боулза просто дублируются в мозгу Кокера и усиливают яркость свечения отрицательных эмоций.