Битва за Вселенную - [3]
Принципиально важен для Петухова исторический фон, на котором происходят все события. Его герои не абстрактные авантюристы, не големы без роду и племени, а pусские люди, имеющие вполне конкретную Родину и обязанности перед ней. Уже в ранних фантастических рассказах писатель давал своим героям характерные имена:
Никита, Артем, Славка, а в их приключениях проглядывались мотивы народных сказок и богатырских былин. В "Звездных войнах" эта линия доведена до логического предела. Иван начинает свой космический путь с благословения православного священника. Его отправная точка: "Земля. Россия. Москва. Храм Христа Спасителя". По мере развития сюжета в эпопее все чаще и чаще встречаются исторические аналогии и экскурсы, всплывают то те, то иные имена pусских богов, героев, городов. Наконец, глубинный смысл всех приключений и битв обнажается с максимальной ясностью. Иван служит Великой России, защищает ее интересы, до конца остается преданным вере отцов, а противостоит он Объединенным Всеамериканским Штатам, за которыми легко угадывается прототип США. Великая Россия — это "Царство Добра и Справедливости в необъятной Вселенной. Обитель Православия и Матерь-земля Богородицы. Океан Пречистого Духа в смрадном и беспроглядном омуте Мироздания". А США — воплощение мирового зла, центр сатанинских сил, Престол Антихриста, дно вселенского океана, откуда выползают все мыслимые и немыслимые чудовища.
В конце эпопеи Иван, yмудренный опытом и знаниями, понимает, что отныне его Отечество — это не только земля отцов, не только малая Родина, а вся Вселенная, где он призван быть блюстителем праведности и чистоты, справедливости и правды.
Если он хоть на миг отступит, поколеблется, силы мрака и зла вновь поднимутся со дна преисподней. Отныне он, Иван, — Царь и Господин мира.
В финале романа Иван, чудом спасенный небесными силами, приходит на Красную площадь, в сердце Москвы, где ему дорог каждый камень и образ. Рядом со Спасской башней Кремля он видит величественный памятник своим соратникам.
Прекрасные телом и духом, они подобны античным богам. Проходящие мимо люди, даже малые дети, знают о подвиге героев и помнят: "Они сделали все, что смогли.
Спасли землю, а сами погибли".
Иван с чистой совестью возвращается в свою небесную обитель. Там, в Раю, под крылом Архистратига Михаила и пypпурным знаменем Георгия Победоносца он снова встретит своих соратников: "Чистые и ясные лица, развевающиеся на ураганном ветру длинные льняные кудри, глаза — озера, и золото доспехов, лес копий, стяги, Небесное Воинство, тысячи поколений непобедимых, дерзких и праведных россов: их не удалось превозмочь, не удалось сломить и ныне, они выстояли, и они выстоят впредь!".
Писатель настойчиво повторяет, что его творчество это не фантастика, а — сверхреализм. Его герои и сам сюжет выдуманы лишь отчасти. Многое, очень многое взято из самой жизни. Даже то, что кажется на первый взгляд невероятным. Одна из публикаций Юрия Петухова называется "Вампиры, оборотни и людоеды среди нас".
Этот страшный документ, составленный в хронологическом порядке, подготовил ученый Олег Исхаков. Он подобрал наиболее красноречивые примеры реальных чудовищ, питавшихся человеческой плотью и кровью. Hа Руси их называли упырями и вурдалаками. Из исторических деятелей-вампиров известны римский император Клавдий Hерон и Диоклетиан, кои предавались сатанинской страсти во время ночных оргий. Каннибалы тоже живут не только в Африке. В США по сей день находят любителей человечины. А кто не слышал про дело насильника Чикатило? Сатанизм стал одной из распространенных религий в Америке, где перевернутой пятиконечной звезде на беретах нью-йоркской богемы уже никто не удивляется.
Да что там Америка! Впервые сатанинская пентаграмма появилась на знаменах и шлемах Красной Армии. Ее ввел ни кто иной, как Лев Давидович Троцкий-Бронштейн, ультрамарксист и масон-революционер. Сколько невинных pусских людей было замучено под этой звездой! Среди палачей-интернационалистов были кровопийцы не только в переносном, но и в прямом смысле. Один только венгерский еврей Бела Кун с соратниками замучил несколько десятков тысяч белогвардейцев и мирных жителей Крыма. Много ужасных историй хранят архивы ЧК, НКВД и Гестапо.
В средние века в христианском богословии было развито направление под названием "демонология". Речь шла о науке различать бесов, разоблачать ведьм, колдунов, чертей и прочую сатанинскую силу. Эта наука получила развитие в современном Православии, в центре которого находится учение о "небесной брани".
Согласно православной антропологии и метафизике, человек — есть образ и подобие Божие, несущий в себе искру Святого Духа и Царство Небесное. Любая развитая личность потенциально в состоянии достичь совершенства святых старцев, но противник Христа — сатана стремится всеми правдами и неправдами похитить человеческую душу, затушить в нем искру Божью, лишить его воли и свободы.
Именно это учение проходит золотой нитью через творчество лучших pусских писателей: Гоголя, Достоевского, Толстого, Булгакова, не говоря уже о богословах. Юрий Петухов продолжает эту православно-мистическую линию, связывая сюжеты своих книг с современными реалиями. По сути, об этом его книги: "Сатанинское зелье", "Измена", "Бойня".
«…Итак, желаем нашему поэту не успеха, потому что в успехе мы не сомневаемся, а терпения, потому что классический род очень тяжелый и скучный. Смотря по роду и духу своих стихотворений, г. Эврипидин будет подписываться под ними разными именами, но с удержанием имени «Эврипидина», потому что, несмотря на всё разнообразие его таланта, главный его элемент есть драматический; а собственное его имя останется до времени тайною для нашей публики…».
Рецензия входит в ряд полемических выступлений Белинского в борьбе вокруг литературного наследия Лермонтова. Основным объектом критики являются здесь отзывы о Лермонтове О. И. Сенковского, который в «Библиотеке для чтения» неоднократно пытался принизить значение творчества Лермонтова и дискредитировать суждения о нем «Отечественных записок». Продолжением этой борьбы в статье «Русская литература в 1844 году» явилось высмеивание нового отзыва Сенковского, рецензии его на ч. IV «Стихотворений М. Лермонтова».
«О «Сельском чтении» нечего больше сказать, как только, что его первая книжка выходит уже четвертым изданием и что до сих пор напечатано семнадцать тысяч. Это теперь классическая книга для чтения простолюдинам. Странно только, что по примеру ее вышло много книг в этом роде, и не было ни одной, которая бы не была положительно дурна и нелепа…».
«Вот роман, единодушно препрославленный и превознесенный всеми нашими журналами, как будто бы это было величайшее художественное произведение, вторая «Илиада», второй «Фауст», нечто равное драмам Шекспира и романам Вальтера Скотта и Купера… С жадностию взялись мы за него и через великую силу успели добраться до отрадного слова «конец»…».
«…Всем, и читающим «Репертуар» и не читающим его, известно уже из одной программы этого странного, не литературного издания, что в нем печатаются только водвили, игранные на театрах обеих наших столиц, но ни особо и ни в каком повременном издании не напечатанные. Обязанные читать все, что ни печатается, даже «Репертуар русского театра», издаваемый г. Песоцким, мы развернули его, чтобы увидеть, какой новый водвиль написал г. Коровкин или какую новую драму «сочинил» г. Полевой, – и что же? – представьте себе наше изумление…».
«Имя Борнса досел? было неизв?стно въ нашей Литтератур?. Г. Козловъ первый знакомитъ Русскую публику съ симъ зам?чательнымъ поэтомъ. Прежде нежели скажемъ свое мн?ніе о семъ новомъ перевод? нашего П?вца, постараемся познакомить читателей нашихъ съ сельскимъ Поэтомъ Шотландіи, однимъ изъ т?хъ феноменовъ, которыхъ явленіе можно уподобишь молніи на вершинахъ пустынныхъ горъ…».