Битва за Свет - [12]

Больше ничего интересного сказано не было. Только в конце своей речи Измайловский обратился к журналистам, присутствующим в зале:

— В целях недопущения всеобщей паники журналисты не должны обнародовать следующие подробности, касающиеся неизведанной угрозы. Далее генерал-майором был зачитан список подробностей, который ведомственные журналисты, давшие подписку о полном и безоговорочном подчинении воле руководящей верхушки, под страхом трибунала не должны были вынести за стены зала заседаний. К таким подробностям относились сведения о спецоперации по задержанию и нейтрализации шпиона, данные о замысле США по глобальному истреблению населения материка и, безусловно, о том, что противостоящие регулярной армии силы — не люди. Сводилось всё к тому, чтобы население было проинформировано "О начатой США масштабной военной операции против России с целью её полной оккупации".После доклада мы с Андреем и Шталенковым пошли в кабинет последнего.

— Чайку? — Шталенков окинул нас вопросительным взглядом.

Мы, поблагодарив его, утвердительно кивнули. Полковник достал из верхнего ящика стола три кружки, две из которых он всегда хранил там для гостей. Затем подошел к установленному около окна дизельному генератору и дернул за тросик. Генератор громко затарахтел. Шталенков вернулся к столу и нажал кнопку на электрическом чайнике. Мы с Андреем сели на диван напротив стола дяди Димы. Минут пять, пока закипал чайник, все трое сидели молча, погруженные в размышления над услышанным на докладе. В любом случае при тарахтении генератора разговаривать было не очень удобно. Когда чайник закипел, Шталенков вырубил генератор и разлил кипяток по кружкам, предварительно разлив туда заварку…

— Мда-аа… — протянул Шталенков. — Зомби, блин. Да кто ж они, чёрт побери, такие-то?! — задал он вопрос, не требующий ответа.

— Надо бы на исследование парочку сюда приволочь, — сделал логичный вывод Андрей, с задумчивым лицом сделав глоток и поставив чашку на столик у дивана. — Очевидно, шпион этот не выдал, что это за чудо техники такое, сам потому что не знает.

— А давайте-ка, парни, привезем сюда это чудо, пусть вон медики-эксперты поковыряются! — очень задорно ответил на реплику Андрея Шталенков. — А то на видео-то мы на них насмотрелись — страа-ашные… — шутливо протянул он. — А в душе, может, добрые и отзывчивые? — пародийно детским голосом протянул дядя Дима.

В этот момент я делал глоток чая, но завершить его не успел… Я так гоготнул прямо в кружку с чаем, что и я сам, и Андрюха были прилично поражены брызгами от моего напитка. Андрюха и сам взорвался громким хохотом.

— Сегодня вечером на экстренном заседании я намерен выступить с предложением отправить отряд бойцов к линии обороны и подкараулить там единичную тварь. К фронту лезть нет желания — слишком рискованно. А вот подстеречь заблудшего афганца в какой-нибудь прифронтовой деревушке — дело плёвое. Ну так, пацаны, — на блатной манер выговорил слово "пацаны" Шталенков, — нет ли желания скататься на СПА-процедуры, поваляться пару-тройку часиков в грязевой, так сказать, ва-анне, выпить чашечку кофэ где-нить под Самарой, а?

Не нужно было ничего и отвечать: Шталенков слишком хорошо нас знал, чтобы понять, что прозвучавший вопрос был автоматически квалифицирован нами как риторический. Конечно, мы были готовы, без всяких сомнений! Мы попросили сегодня же вечером сразу после заседания прислать к нам кого-нибудь, чтобы рассказать нам, было ли принято положительное решение по предложению Шталенкова.

Обратно с Андреем ехали все взбудораженные. Мы, почему-то, нисколько не сомневались в успехе предстоящего выступления Шталенкова с инициативой отправить отряд за "языком" (хотя афганец вряд ли мог представлять собой "языка" в классическом смысле этого определения).

— Дашка, Дашка, ты представляешь чего? — начал я с порога, — Скорее всего, мы с Андрюхой на войну поедем! — взволнованно протараторил я.

Я рассказал Даше и про сегодняшний доклад Измайловского и про то, что, вероятно, в момент моего рассказа обсуждал на экстренном заседании Шталенков. Сразу было понятно, что она уж точно не разделяет нашего с Андреем стремления принять участие в довольно опасной операции, а, напротив, что она очень напугана и не хочет этого.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что это вам не игрушечки?! — крайне серьезно начала Даша, — Сам прекрасно понимаешь, что твари эти не изучены. Даже если вам удастся одну подкараулить и пристрелить, так может они какие-нибудь радиоактивные или еще что? Но, если честно, я боюсь, что даже ваш отряд может нарваться не на единичную бестию, а на группу их — и что тогда??? — голос ее задрожал, и она крепко обняла меня.

— Малыш, ну не волнуйся же так! — я тоже крепко обнял Дашку, — в пекло нас никто посылать не будет. Ну, Шталенков же планирует, не кто-нибудь! — я сделал огромное ударение на фамилию. — Мы даже на пять километров к фронту не приблизимся. Там просто афганцы поодиночке проскакивают через фронт и мыкаются между фронтом и линией обороны… Конечно, даже если с десяток гражданских такого среди ночи встретят… Эхх… Несладко придется несчастным. Но мы-то с отрядом целым собираемся! Одного-двух духов этих в решето превратим — и глазом моргнуть не успеют! — уверенно-бодрым тоном убеждал я Дашку, у которой по щёчкам текли слёзы. Она знала, что мы все равно сделаем по-своему, и что нас не отговорить, и скорее все её доводы "против" были просто криком души. Плюс ко всему, в случае, если операции суждено будет состояться, Даше придется некоторое время остаться дома одной, а времена были отнюдь не самые благоприятные. Не успели порадоваться отмене одного ЧП, как меньше, чем через год на тебе — второе! И причина-то первого — цветочки в сравнении с причиной второго. Кто знает, что будет дальше! Может быть, нас всех перебьют к едрени-матери, и это совсем не Освенцим, не противостояние homo sapiens себе же подобным. И если тогда, во время Второй Мировой Войны, расклады сил были примерно равны, ну или хотя бы преимущество одной противоборствующей стороны перед другой было относительно небольшим, то теперь бойцы с автоматами и на бронетранспортёрах были сродни первоклассникам, противостоящим в драке кандидатам, да что там, — мастерам спорта по карате!