Битва за Мосул - [15]
Али Хазам
«Мы ожидали, что они («ИГИЛ») придут за нами. Наш дух был очень низким. Все переодевались в гражданское. Их было около 100 бойцов. Они сказали нам, что отвезут нас к нашим семьям, но солгали. Они посадили нас в машины». Одну группу пленных отвезли в пустыню, другую — на берег реки. Там всех их расстреляли. Али чудом выжил. Он был четвертым в ряду, который готовили к расстрелу. Трех человек до него убили. В него тоже стреляли.
«Я клянусь, он выстрелил в меня. Но я не знаю, куда делась пуля. Я сделал вид, что я мертв. Кровь убитых рядом попала на меня. Когда я открыл глаза, я увидел рядом обувь палача, которую я запомнил на всю жизнь». Али дождался темноты и попытался убежать, переплыв реку. В течение трех дней он скрывался в зарослях у берега, пока не спасся, спрятавшись в семье местных суннитов. Тогда всего за несколько дней «ИГИЛ» казнили около 1,7 тыс. пленных. Захватив Мосул, повстанцы начали готовиться к новому наступлению. Из тюрем были выпущены до 3 тыс. человек, в том числе и арестованные ранее бойцы «ИГИЛ». Еще не менее 2 тыс. местных жителей присоединились к повстанцам после захвата города[59]. В самом городе, по словам губернатора Ниневии Атиля ан-Нуджайфи, повстанцы захватили и распределили среди местных жителей большую часть денег из банка Мосула. В руки радикалов попадают переполненные склады с военной техникой и оружием. На задерживаясь в городе колонны бойцов «ИГИЛ» начинают наступление в двух направлениях, южном на Багдад и восточном на Киркук. 11 июня они захватывают Ширкат, Кайару, Тикрит и Байджи с крупнейшим в стране нефтеперерабатывающим комплексом. В каждом захваченном населенном пункта из тюрем выпускают заключенных, которые вливаются в ряды «ИГИЛ». На другом конце страны отряды повстанцев атакуют Абу Грейб и Зайдан, к западу от Багдада. Бои начинаются в Самарре, где правительство Ирака приказал формировать новые позиции для отступающих из Мосула частей. Министр обороны Ирака предписывает военным готовиться к защите столицы. Силы полиции и армии концентрируют на севере Багдада. Однако защищать столицу необходимо со всех сторон. Повстанцы располагают плацдармами для атаки на Багдад сразу с трех направлений, с запада из позиций вокруг города Абу Грейб (20 км от Багдада), из района Тармия в нескольких километрах к северу от столицы, и с позиций в Джурф аль-Сахар, на юге от Багдада. Внутри города спящие ячейки атакуют военные и административные объекты.
Колонна пленных из базы «Спайкер»
Через два дня после падения Мосула, 12 июня, колонны «ИГИЛ» приблизились на расстояние 90 км от северной границы Багдада. Власти Ирака принимает ряд срочных решений, для того, чтобы ослабить натиск на столицу. 13 июня иракская армия контратакует с позиций в городе Самарра с целью вернуть территорию в провинции и отвлечь внимание от Багдада. В подконтрольных правительству провинциях в центре и на юге Ирака начинают спешно формировать новые вооруженные отряды. На призыв высшего духовного лидера шиитов Ирака — аятоллы Али Систани создаются первые бригады «Отрядов народной мобилизации», состоящие преимущественно из арабов-шиитов. Встретив упорное сопротивление на юге, повстанцы продвигаются на других участках. 15 июня «ИГИЛ» взяли под свой контроль город Таль-Афар на западе от Мосула. Продолжались бои за нефтеперерабатывающий комплекс в Байджи. В августе «ИГИЛ» наступает в районе Синджара (к западу от Мосула) и Киркука (к востоку от Мосула). Оттеснив повстанцев от Багдада, премьер-министр Малики спешно находит виновных в потере Ниневии. Своих должностей лишаются 36 высших офицеров иракской армии. Уволен министр обороны Ирака, Халид аль-Обейди. Ответственный за безопасность Мосула и всей провинции Махди Гарави попадает в тюрьму[60]. Небольшая передышка до конца лета 2014 года, связана с переброской основных сил «ИГ» (с 29 июня 2014 года — «Исламское государство» или «халифат») в Сирию позволяет руководству Ирака взяться за планирование операции по возвращению утраченного.
У каждого, кто внимательно прочитал вышеизложенное, должен возникнуть логичный вопрос: «Как организации, которая еще в 2008 году насчитывала от силы несколько сотен бойцов, укрывшихся в пустыне от мести местного населения, удалось в 2014 году захватить огромные территории в Сирии и Ираке?». Простого ответа на этот вопрос не существует. Будучи одной из множества повстанческих групп, «ИГИ» (а до этого — «Аль-Каида в Ираке») выделялась на фоне других своей показной жестокостью, подчеркнутым анти-шиизмом и апокалиптическими взглядами. Эта смесь жестокости и эсхатологии стала одной из главных причин их поражения в 2007 году. Местное население, уставшее от войны, не захотело терпеть у себя радикалов, которые призывают строить государство и воевать со всем миром до Судного дня. Тогда племенные шейхи и умеренные повстанцы сделали ставку на участие в легальной политике, тем более что после выхода американцев — главного врага восставших — ситуация, казалось бы, менялась в лучшую сторону. Но прошло шесть лет и картина изменилась. Те же люди в провинциях Анбар, Дияла, Ниневия, Салах ад-Дин, которые ранее резали головы бойцам «ИГИ», теперь встречали радикалов как защитников. Изменились ли взгляды самой организации? Нет. И ненависть к мусульман-шиитам и ставка на терроризм и эсхатологическая вера в приближение финальной битвы у Дабика (город на северо-западе Сирии, у которого, согласно исламской эсхатологии, состоится финальная битва против нового Рима). Все это осталось и даже стало более активно подчеркиваться в пропаганде и действиях радикалов. Изменилась сама ситуация. Американцы оставили после себя расшатанную, ослабленную внутренними противоречиями страну. Шиит аль-Малики пытается укрепиться во власти, прибегая к опробованному его противником Саддамом, методу — репрессиям. Только на этот раз жертвами репрессий становятся сунниты. Под прикрытием борьбы с терроризмом дела заводятся на видных оппозиционных политиков, командиров местного ополчения, шейхов местных племен. Власть отвечает на мирные протесты силой, что приводит к трагедии в Хавидже и провальной операции в Рамади. На этом фоне вчерашние радикалы, с их архаичными взглядами и показной жестокостью выгодно отличаются от колеблющихся и уступчивых умеренных. Логика гражданского конфликта диктует простую истину — в войне с жестоким и бескомпромиссным противником нужно иметь на своей стороне тех, кто умеет воевать, пускай даже более жестокими методами. Люди, столкнувшись с неадекватной реакцией власти, в поисках защиты стали на сторону радикалов. Так вчерашние изгои и мракобесы молниеносно захватывают десятки тысяч квадратных километров территории в Сирии и Ираке.
