Битва за Арнем. Крах операции «Маркет – Гарден», или Последняя победа Гитлера - [34]
Были среди юных десантников и те, кто не испытывал никакой радости. Ими владел смертный страх. За день до вылета, после совещания, двое пропали без вести. Перед самой посадкой, когда 101-я вдд забиралась на грузовики – ехать на аэродром, – один боец выстрелил себе в ногу из винтовки М-1. Его примеру последовал другой – уже у взлетной полосы, ускользнув за «транспортник». «Кто-то ушел в самоволку, и много у кого, уже в самолетах, как-то “случайно” раскрылись парашюты», – признавал позже бригадный генерал Маколифф. Испорченный парашют означал, что десантироваться боец не мог, но, если это было преднамеренно, его ждал военный трибунал за трусость. Многие боялись, что не совладают со страхом в самый последний миг и откажутся прыгать.
Десантники оказались так сильно нагружены, что едва могли двигаться. При посадке в самолет их приходилось подталкивать или поднимать по ступенькам. На них были каски, накрытые камуфляжной сеткой и застегнутые под подбородком; разгрузочный жилет; вещмешки с личными вещами, тем же набором для бритья и сигаретами. Кроме того, они имели при себе пайки на трое суток; дополнительные патроны в патронташах из некрашеной шерсти; ручные гранаты и пластичную гранату Гэммона против танков; винтовки М-1 или пистолеты-пулеметы Томпсона, а также минометные снаряды, пулеметные ленты, противотанковые мины общего назначения; и, конечно, каждый нес за спиной парашют. Гранатометчики, минометчики, пулеметчики и связисты тащили свое оружие или радиостанции – все целиком или по частям. В среднем каждый нес эквивалент своего веса. Мало кто мог достать сигареты, и сержант, проходя по самолету, раздавал их и прикуривал.
Перед посадкой бригадный генерал Джеймс Гэвин беседовал с прикомандированным голландским офицером, капитаном Ари Бестебрёртье. Тот сказал, что никогда не десантировался из C-47. Он прыгал только из люка в полу из британских самолетов, и Гэвин дал ему урок на месте. «Да выходите как из автобуса»[276], – сказал он. Капитан, метр девяносто два ростом, выше Гэвина, носил зеленый берет коммандос и британскую походную форму с нашивкой на плече – оранжевый лев и подпись «Нидерланды». Он входил в «команды из Джедборо»: их прикрепляли к каждой воздушно-десантной дивизии и к штабу корпуса. Эти команды, сформированные британским Управлением специальных операций в сотрудничестве с американским Управлением стратегических служб, представляли собой небольшие многонациональные десантные группы, в задачу которых входило присоединиться к местному Сопротивлению и создать хаос на немецком фронте. Их главной миссией в Нидерландах была связь с подпольем и организация акций в поддержку союзных сил.
В самолете, стартовавшем первым, летели команды наведения транспортно-десантной авиации для каждой дивизии. Они должны были приземлиться в зонах десантирования и сбрасывания груза, отразить, если придется, атаку немцев, установить приводные радиомаяки «Эврика», указывающие курс самолетам с десантниками, и запустить цветные дымовые гранаты при их приближении. Двенадцать «Стирлингов» Королевских ВВС из Фэрфорда в Глостершире приняли на борт 21-ю отдельную парашютную роту, которая должна была отметить зону десантирования 1-й вдд. В этой роте воевали по меньшей мере два десятка немецких и австрийских евреев, перешедших из саперно-строительной службы. На случай пленения в их жетонах и документах значились шотландские или английские имена, обычно с пометкой «англиканство» в графе «вероисповедание» – чтобы не опознали. Бились они яростно, насмехаясь над врагом на его родном языке.
Следующими ушли буксиры и их 320 планеров с 1-й воздушно-десантной бригадой, штабом дивизии и полевыми машинами скорой помощи. Наряду с личным составом, провизией и боеприпасами планеры Horsa несли джипы, трейлеры, мотоциклы и 6-фунтовые противотанковые орудия, а более крупные «Гамилькары» взяли на борт бронетранспортеры, оснащенные пулеметами «Брэн», и 17-фунтовые орудия. Буксиры начинали двигаться медленно, натягивая трос; вслед за ними по взлетной полосе катились планеры. В тот миг планеристы должны были кричать, обернувшись через плечо: «Пристегнуть ремни, трос закреплен… выбирают слабину… держитесь!»[277] И потом, как вспоминал некий второй лейтенант[278]: «Хвост задирается, нос клюет, скрипит фанера, и мы с грохотом несемся по взлетке. Задолго до того, как самолет-буксир оторвется от земли, хлипкий планер на скорости взлетает в небо».
Наконец настала очередь «транспортников», С-47. С оглушительным ревом их двигатели внезапно ускорились, порывы винта пригнули траву у взлетной полосы, и тяжело нагруженные самолеты, набирая скорость, поехали вперед. В огромном металлическом брюхе фюзеляжа десантники, втиснутые в алюминиевые сиденья-ковши по обе стороны узкого прохода, сидели лицом друг к другу, почти не глядя в глаза сидящим напротив, – пока самолет не достиг крейсерской высоты.
В Бельгии генерал Хоррокс попросил офицера связи 101-й вдд полковника Ренфро еще раз проинформировать его о плане. «На сколько дней у них пайки? – спросил он. – Как долго они смогут продержаться?»
