Битва при Кадеше - [58]

— Ввиду отсутствия верховного сановника я посчитал лучшим…

— Ты правильно поступил. Ничего не бойся. Фараон оценит твою преданность и рвение.

Амени взвесил на руке послание: деревянную табличку, завернутую в ткань, испещренную множеством печатей из высушенного ила, покрытых хеттскими знаками.

Личный писец Рамзеса закрыл глаза, надеясь, что это ночной кошмар. Когда он их открыл, послание не испарилось, продолжая жечь ему пальцы.

С пересохшим горлом он медленным шагом преодолел расстояние, отделявшее его от кабинета Рамзеса. Проведя целый день в обществе земельного управителя и ответственных за оросительные сооружения, Фараон, наконец, остался один. Рамзес готовил закон, направленный на улучшение содержания плотин.

— Ты кажешься взволнованным, Амени.

Амени протянул послание хеттского императора, предназначенное для Фараона.

— Это объявление войны, — произнес Рамзес.

Глава 34

Рамзес не спеша сломал печати, разорвал ткань и пробежал глазами послание.

Амени закрыл глаза, словно пытаясь продлить последние мгновения мира. Теперь он ожидал, когда Фараон продиктует ему ответ, обозначающий вступление Египта в войну против Хеттской империи.

— Ты по-прежнему остаешься трезвенником, Амени?

Вопрос удивил писца.

— Я… трезвенником? Да, конечно!

— Жаль, иначе мы выпили бы вместе прекрасного вина. Прочти.

Амени взял табличку в руки.

«От императора Хеттской империи Муваттали его брату Рамзесу, Сыну Солнца, Фараону Египта.

Как твое здоровье? Надеюсь, что твоя мать Туйя, твоя супруга Нефертари и твои дети здоровы. Твоя слава и известность великой царицы не перестают увеличиваться, а твоя храбрость известна всем жителям Хеттской империи.

Как твои лошади? Мы очень заботимся о наших. Это — великолепные животные, самые прекрасные создания.

Пусть боги хранят Хеттскую империю и Египет.»

Широкая улыбка озарила лицо Амени.

— Это… Это прекрасно!

— Я не уверен.

— Это обычные дипломатические формулы, и мы далеки от какого-либо объявления войны!

— Только Аша сможет нам это сказать.

— Ты совсем не доверяешь Муваттали.

— Он построил свою империю с помощью насилия и хитрости. По его мнению, дипломатия лишь дополнительное оружие, а не дорога к миру.

— Может, он устал от войн? Твое завоевание провинций Ханаан и Амурру заставило его воспринимать всерьёз египетскую армию.

— Муваттали и не презирает ее. Именно поэтому он готовится к сражению и пытается успокоить наши опасения проявлениями дружеского расположения. Гомер, чей взгляд проникает вглубь вещей, не верит в устойчивый мир.

— А если он ошибся, если Муваттали изменился, если каста торговцев взяла верх над военными? Послание Путухепы подтверждает это.

— Экономика Хеттской империи построена на войне, душа ее народа тяготеет к насилию. Торговцы поддержат военных и извлекут из крупного сражения еще большие новые прибыли.

— Следовательно, нападение кажется тебе неизбежным?

— Я надеюсь, что ошибаюсь. Если Аша не заметит ни больших передвижений, ни перевооружения, ни всеобщей подготовки к войне, ко мне вернется надежда.

Амени был потрясен. Одна нелепая мысль пришла ему в голову.

— Миссия Аша состоит в преобразовании оборонительной системы наших провинций. Но чтобы получить желаемую тобой информацию, ему придется проникнуть на территорию хеттов?

— Точно, — признал Рамзес.

— Но это безумие! Если его поймают…

— Аша был волен согласиться или отказаться.

— Он наш друг, друг детства, он верен тебе, как и я сам, он…

— Я знаю, Амени, и я высоко ценю его смелость.

— У него нет ни малейшего шанса вернуться живым! Даже если ему и удастся передать несколько донесений, он будет казнен.

Впервые в жизни Амени испытывал чувство неприязни по отношению к Рамзесу. Ставя на первое место интересы Египта, Фараон поступал правильно. Но в то же время он приносил в жертву друга, замечательного человека, достойного прожить сто десять лет, подобно мудрецам.

— Я должен продиктовать тебе ответ, Амени. Заверим нашего брата — хеттского императора в прекрасном здоровье моих близких и моих лошадей.

Откусывая маленькие кусочки яблока, Шенар рассматривал вазу, поставленную перед ним его управляющим.

— Сам торговец Райя принес ее тебе?

— Да, господин.

— Повтори мне, что он сказал.

— Он признал, что цена шедевра велика и надеялся, что вы уладите эту проблему после его возвращения в столицу.

— Дай мне другое яблоко и прикажи, чтобы меня больше не беспокоили.

— Господин, вы назначили встречу одной молодой особе…

— Отошли ее.

Шенар, не отрываясь, смотрел на вазу.

Подделка.

Неумелая и уродливая подделка, не стоившая даже пары обычных сандалий. Даже мелкий землевладелец из провинции не согласился бы выставить ее в своем зале для приемов.

Послание Райя было понятно. Шпиона разоблачили, и он больше никоим образом не будет общаться с Шенаром. Значительная часть предпринятых им действий рассыпалась в прах. Лишенный связи с хеттами, он не знал, как действовать дальше.

Его успокаивали две вещи.

Прежде всего хетты не откажутся в такой решительный момент от поддержания шпионской сети на территории Египта. Райя заменят, и его преемник вступит в связь с Шенаром.

Также ему было на руку привилегированное положение Аша. Организуя развал оборонительной системы в провинциях, он не упустит возможности установить связи с хеттами и даст об этом знать Шенару. Оставался еще колдун Офир, чьи заклинания могли оказаться успешными.