Битва под Оршей 8 сентября 1514 года - [34]
3 месть великого князства, што мають на войну посылати
3 Вильны пятьсот коней
С Троковъ 10 конь
С Ковна 50 конь
3 Белены 10 конь
С Пуни 20 конь
3 Меречи 20 конь
3 Городна 20 конь
3 Вельска 50 конь
3 Бронска 15 конь
С Саража 15 конь
3 Дорогичына 60 конь
3 Мелника 20 конь
3 Берестя 150 конь
С Каменца 50 конь
3 Луцка 30 конь
3 Володимиря 30 конь
С Слонима 20 конь
3 Новагородка 20 конь
3 Волковыйска 20 конь
С Прозова 15 конь
3 Василишок 8 конь
3 Лиды 30 конь
3 Меньска 10 конь
Интересен и второй документ, идущий сразу вслед за первым — «роспись поборов с городов, которые освобождены от военного похода», уже упоминаемый ранее. В росписи перечисляются 29 населенных пунктов, которые могли откупиться от воинской повинности путем уплаты в казну денежных сумм.
Единственный сводный документ, в котором указана основная часть вооруженных сил Великого княжества Литовского первой трети XVI в. — перепись, или «попис», войска 1528 г. Наибольшее число воинов выставляли Виленское (3605 человек) и Трокское (2861 человек) воеводства, Подляшье (1747 человек), а также Жмудская земля (из 24 волостей — до 1839 «коней»).[292]
По самым оптимистическим прогнозам, численность посполитого рушения с указанных округов, которые затрагивал призыв, включая почты князей-магнатов и панов-рады[293] («листы до панов рад» были также отправлены), могла достигать до 14 000 – 16 000 человек. Эту цифру следует считать «мобилизационным максимумом». В реальности численность армии была меньше списочной численности за счет не явившихся по разным причинам, уклонившихся от службы, оставленных в гарнизонах или посланных в другие районы. Итак, с указанных земель можно было собрать до 16 000 воинов.
Посмотрим, какие имеются сведения о ходе самих военных сборов.
К 15 июня, т. е. за неделю до окончания срока сборов, князь Василий Полубенский явился со своим почтом в 50 коней[294] и одним из первых с отрядом в 526 конных (в том числе 94 «рацея» и 100 «ляхов Вольского» и 100–115 пеших) выдвинулся в район боевых действий.[295] Другой «дворянский реистр» датирован также 15 июня, принесен «от пана Яна, маршалка земского з Вилни» (имеется в виду, скорее всего, Ян Николаевич Радзивилл). В нём перечислены 518 «коней».[296]
Но самым важным свидетельством низких темпов сбора для нас является еще один реестр, составленный 18 июля. Он перечисляет всего чуть более 1200 человек.[297] Спустя почти месяц после окончания срока сборов посполитое рушение, за исключением небольших контингентов, так и не собралось.
Указанные документы Радзивилловского архива отражают лишь один из этапов сбора литовского войска. До начала выдвижения армии навстречу русскому войску оставалось еще почти полтора месяца — пока в Минске стоял Сигизмунд, за весь июль и август могли собираться войска. Следовательно, за этот срок численность литовского контингента могла возрасти в несколько раз за счет прибытия новых ополченцев.
Однако ни один документ этого не подтверждает, — мы встречаемся с привычной для XVI в. ситуацией, когда на призыв являлась небольшая часть ополчения (так было в 1512–1513 гг., во времена Стародубской войны 1534–1537 гг.[298] и в русско-литовскую войну 1563–1570 гг.[299]). За первую половину XVI в. шляхта ни разу не прибывала к месту сбора в точно установленный срок. Имелись случаи и уклонения от службы, и значительной задержки со сборами, несмотря на принятое решение жестоко карать тех, кто не поспеет к сроку на военную службу.[300] Многие могли отсутствовать на основании великокняжеских «вызволенных листов» с освобождением от службы. И, наконец, часть воинов не пошла с К. И. Острожским, а осталась с великим князем в Борисове (об этом ниже).
Подтверждают очень низкую явку на сборы и письма епископа Перемышльского Петра Томицкого, и Сигизмунда Казимировича, датируемые 18–26 июля.[301] В них указываются такие негативные качества, как медлительность и лень шляхты [cessatio или cunctatio (лат.) — промедление, мешкание, затягивание]. Низкий темп сборов посполитого рушения может свидетельствовать о нежелании шляхты воевать.
Отметим, что письма написаны спустя месяц после окончания срока сборов. Вообще, при чтении немногочисленных свидетельств о мобилизации в 1514 г. можно найти подтверждения словам С. Герберштейна, писавшего: «Если им (литвинам — А. Л.) откуда-нибудь грозит война и они должны защищать свое достояние против врага, то они являются на призыв с великой пышностью, более для бахвальства, чем на войну, а по окончании сборов тут же рассеиваются» [в другом месте: «как только дело доходит до выступления (из лагеря), один за другим являются к начальнику, придумывая всевозможные отговорки, откупаясь у начальника деньгами, и остаются дома»].[302]
Явно раздражённые нотки в посланиях великого князя Литовского и епископа Петра Томицкого, касающихся промедления со сборами, могут служить подтверждением того, что численность посполитого рушения существенно не возросла к концу августа, когда войско выдвинулось к Орше. Армия Сигизмунда начинает движение лишь после того, как к ней присоединились хоругви поляков-добровольцев, «охочие гуфы».
ПЕРВАЯ КНИГА О РУССКОЙ АРТИЛЛЕРИИ ЦАРСТВОВАНИЯ ИВАНА ГРОЗНОГО! Русская артиллерия внесла свой громкий вклад в военную историю XV–XVI веков. Появившись в Москве лишь в конце XIV века, она еще в XV столетии значительно отставала в своем развитии от западноевропейской, но уже к середине XVI века, по признанию самих иностранцев, была на одном уровне с лучшими европейскими арсеналами (немецкими, итальянскими), а Русское государство обладало самым мощным и современным артиллерийским парком в Восточной Европе. На основе материалов отечественных и зарубежных архивов ведущий специалист по отечественной артиллерии от Ивана III до Смутного времени, кандидат исторических наук А.Н.
Книга посвящена изучению одного из малоизвестных событий Смоленской войны 1512–1522 гг — обороны Опочки против армии князя К. И. Острожского. Маленькая крепость, презрительно названная противником «свиное корыто», остановила наступление всей польско-литовской армии. Из-за больших потерь под стенами городка король Сигизмунд Старый обозвал Опочку «бесовой деревней». Книга адресована преподавателям, учащимся высших и средних учебных заведений и всем интересующимся военной историей и историей Отечества. На обложке: Псковский пищальник 1-й трети XVI в.
От автора бестселлеров «Артиллерия Ивана Грозного» и «Пушки Смуты»! «Русская артиллерия, которая весьма хороша и эффективна, состоит не только из обычных, принятых у нас различных типов картовертов, полевых и полковых пушек, шлангов, мортир и пр. Кроме того, они имеют свои пушки и мортиры и другие маленькие изобретения…» – так в 1674 г. о военной мощи Русского государства в шпионском отчете докладывал шведский инженер, артиллерийский капитан. Вместе с тем еще с дореволюционных времен в исторической литературе прочно укоренилось представление о том, что русская артиллерия XVII столетия была «недоразвитой», в ней господствовали полный хаос и «минимальная стандартизация». В своей новой книге кандидат исторических наук А.Н.
Книга посвящена изучению главных событий русско-литовской войны 1512–1522 гг. — взятию Смоленска и битве под Оршей. На основании большого количества источников автор подробно рассматривает ход кампании 1514 г.: подготовку к войне, силы сторон, военные операции. Книга обращена к широкой читательской аудитории: к преподавателям и учащимся высших и средних учебных заведений, а также ко всем интересующимся как военной, так и общей историей Отечества. Исследование выполнено при поддержке РГНФ, грант 15-21-01003 а(м) На обложке: Сходный воевода поместной рати Государя всеа Руси великого князя Ивана III Васильевича (1462–1505)
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.