Битва на поле Куликовом - [27]
— По земле боярина Федора Ивановича едете, платите за проезд! — в другом месте остановили.
— Не едем, а спотыкаемся о земли бояр больших и малых, — с досадой сплюнул Ерофейка.
По дороге пристал к ним человек, попросил подвезти, тоже шел в Москву. Так на мытной заставе прицепился к нему мытник:
— Плати!
— Да я ж без торговли еду, — взмолился человек. — Не мытарь ты меня, не мучай, Христом-богом прошу тебя.
А мытник все свое:
— Плати!
— Надобно бы нам объехать это место мытное, — сказала Анюта.
— Да что ты, штраф сдерут, еще больше заплатишь, — вздохнул Ерофейка.
Наконец подъехали к Москве. Дивится Анюта, охает-ахает, глядя на высокие, трехъярусные терема бояр со светлицами, на избы с подклетями, горницы, на избы-поземки, на великое множество церквей.
А вот и Великий посад, тут торг. Опять мытный двор. Платят тут пошлину со скота, телеги и колес, платят весчее — за взвешивание товаров, платят тамгу и осмничее в пользу князя — с цены на товар по три копейки с рубля. А на животинном мытном дворе снова пошлины берут.
— Кому ж пойдут все эти деньги? — спрашивает Анюта мужа.
— После смерти младшего брата князя Дмитрия — Ивана, — объясняет Ерофейка, — две доли идут великому князю Дмитрию Ивановичу, а одна доля князю серпуховскому Владимиру Андреевичу, ибо совместно владеют Москвой.
Как муравьев на муравейнике народу на Великом торгу, даже страшно Анюте. Чем только тут не торгуют! Продается ячмень и просо, рожь, пшеница, репа и капуста — все, что родит земля крестьянину, что он выращивает на ней, все, что собирают с землепашцев князья да бояре.
Мычат быки, коровы, блеют овцы, визжат свиньи…
На торгу найдешь все, что изготовляют искусные руки ремесленников — московских кузнецов, литейщиков, серебряников-ювелиров, гончаров, кожевников, сапожников.
Городские люди покупают сельский товар, а сельские — городской. Богатые люди рядятся в сурожском ряду: там дорогие шелка, украшения. Тут же диковинная бумага, привезенная из далекой Италии. Не знают бумаги на Руси, пишут на пергаменте, выделываемом из кожи. А рядом гости-суконники. Возят в Москву тонкие полотна, сукна. Разложили свои товары восточные купцы.
И русские товары — меха, мед, кожи, воск, сало, щетина, дорогой моржовый клык — «рыбий зуб» — расходятся и в Царьград, и в немецкую сторону, и в Орду. Всех товаров и не счесть, что увозят с русской земли купцы-гости.
В ряду, где продают холсты, разложила свои изделия Анюта. Да не столько продает, сколько по сторонам глядит.
Вдруг послышался громкий голос. Выкрикивает слова, по всему торгу слышно:
— Разыскиваются поджигатели дворов боярских Иванка, Гридя-кузнец! Разыскиваются беглые холопы Федька да Бориска!
— Бирючи[15], — пояснил Ерофейка, — кричат о пропажах и розысках.
Долго слышалось:
— Разыскиваются поджигатели… беглые холопы…
И наконец шум торга поглотил голоса бирючей.
А вечером собрались дружки с женами у Доронки-кузнеца: сам Доронка со своею Оленой, Юрка с Ксюшею, дебелой да румяной, и Ерофейка с Анютою. То-то радостно! И меда пьяного за встречу свою выпили. Ах, давно не виделись! Глядите-ка, как возмужали! Не токмо жены у нас, и детки есть.
— Так что, Доронка, — спросил Ерофей, — как доспех? Помнишь, говорил, всем скуешь.
— А идемте-ка, что покажу.
И увидели друзья мечи, сделанные умелыми руками Доронки. По заказу самого князя Дмитрия Ивановича изготовил. Булатные, дорогие. Простому кузнецу таких не иметь. И друзьям его тоже.
— Что так, то так, — сокрушенно ответил Юрка. И вздохнул: так и останется, видно, доспех ратный мечтой несбыточной.
Замолчали три друга, аль закручинились?
А женам их весело: хвалят Анютины обновы, сообщают друг другу новости московские да сельские.
Двенадцать лет Евдокия Дмитриевна живет в Москве великой княгиней. Растут у нее дети, а все любит она своего князя, как в первый месяц после свадьбы. Уедет Дмитрий по делам княжеским — места себе не находит, выбегает на стук конских копыт: не он ли вернулся, ее возлюбленный?
…Подставила Евдокия свежее, румяное лицо ласковому ветру, прилетевшему на княжий двор из южных степей, с Оки, где опять стоит со своим войском Дмитрий. Может быть, этот самый ветер перебирал черные кудри ее мужа…
Великая княгиня пошла к детям. Она любит смотреть на них: в каждом детском личике видятся ей черты Дмитрия.
«Нельзя ему быть дома, — утешает себя Евдокия. — Вон мой батюшка бегал из Нижнего в Суздаль от татарина Арапши. А осенью разграбили татары рязанскую землю, захватил царевич Арапша стольный Переяславль, сам князь Олег попал было к нему в полон. Такой страх нагнал на рязанцев Арапша, что распустили они слух, будто царевич не человек, малый телом, а великан. Сказывали, будто вытряхнет он стрелы из колчана, и они летят послушно, куда он им прикажет, и нет от тех стрел спасенья ни младенцу, ни старику, ни князю, ни простому человеку. А в московском княжестве живут, слава богу, спокойно, и пашню крестьяне пашут, и ремесленники при деле, и товары купцов наших далеко за землями русскими славятся».
БИТВА НА РЕКЕ ВОЖЕ
Дмитрий все лето сторожил границы своей земли. Зорко вглядывался в широкую степь за Окой, высылал сторожевые отряды поближе к Орде, чтобы все ведать о недругах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
33 рассказа Б. А. Емельянова о замечательном пионерском писателе Аркадии Гайдаре, изданные к 70-летию со дня его рождения. Предисловие лауреата Ленинской премии Сергея Михалкова.
Ежегодно в мае в Болгарии торжественно празднуется День письменности в память создания славянской азбуки образованнейшими людьми своего времени, братьями Кириллом и Мефодием (в Болгарии существует орден Кирилла и Мефодия, которым награждаются выдающиеся деятели литературы и искусства). В далеком IX веке они посвятили всю жизнь созданию и распространению письменности для бесписьменных тогда славянских народов и утверждению славянской культуры как равной среди культур других европейских народов.Книга рассчитана на школьников среднего возраста.
Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.
Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.