«Битлз» in the USSR, или Иное небо - [18]

– С-сукины дети, – цедил он сквозь зубы, остывая. – Я это так не оставлю… Социалисты хреновы.

– Так, может, полицию? – предложил Истман.

– Как же, найдут они этого идиота среди сотни таких же кретинов! Слава богу, у меня страховка. Опять неделю писаниной заниматься. – Нил допил содержимое своего стакана и ушел.

Все понемногу успокоились и вернулись на свои места.

– О Джордж, великий гуру, – сказал Джон. – Лично мне уже понятно, что для откровений Махариши время еще не пришло.

– Занятно, – впервые за все время подал голос Истман. – А можно все-таки рискнуть и еще раз проверить? Джордж, что же вам сказал ваш достопочтимый индийский мудрец?

Джордж обреченно покачал головой, вздохнул… А потом выпалил:

– Махариши сказал, что мы не просто поем…

«Дзинь! Дзи-и-инь! Дзинь-дзинь-дзинь!!!» – в дверь трезвонили так, словно начался пожар. И это, кстати, никого бы не удивило. Но несколько секунд спустя в прихожей раздался гомон, смех, а вскоре в комнату ввалились двое, и все повскакивали с мест, встречая старых друзей. Это были Джордж Мартин и Мик Джаггер, которые, как выяснилось, встретились у входа в дом.

– Привет, подонки! – кричал Мик, обнимаясь со всеми поочередно. – Вы возвращаетесь, чтобы снова все у меня отобрать? А я все равно рад! Ну, налейте мне, что ли, виски, а я вам отсыплю по стакану травы!

Освободившись от его цепких объятий, Джон подошел к Мартину, и они крепко пожали друг другу руки.

– А записываться будете? – спросил Мартин.

– Непременно, Джордж. И конечно, с тобой. Вернемся из Советов и сразу за альбом.

Тем временем губастый Мик продолжал бушевать:

– «„Битлз" возвращаются!» – Он, кривляясь, изобразил, как читает газету. – Уже завтра это будет на всех первых полосах!… Но, так и знайте, я без боя не сдамся! Я заявлю в прессе, что намерен на шесть сантиметров увеличить свой член! Хирургическим путем! И все про вас сразу забудут, все будут писать только обо мне.

Увидев Йоко, он закричал:

– Но вот тут мне тебя, Джон, не обскакать! Разве что женюсь на самке гамадри… – и поперхнулся, так как Йоко полушутя двинула ему кулаком под дых.

– Мик, пойдем на кухню, – криво усмехаясь, позвала она. – Дело к тебе есть.

– Какое?! – вскричал он. – Надеюсь, наркотики?! Или секс?! Тогда погоди чуть-чуть, я еще ничего не увеличил!

– Ты не в моем вкусе, – отозвалась она уже в коридоре. В комнате наконец стало тихо, все перевели дух, и Мартин сказал:

– Ребята, вы тут уже несколько часов. Я думаю, Нил с Сюзи подустали. Может быть, нам всем пора откланяться? Давайте переместимся ко мне, у меня тоже уютно.

– Исключено, – покачал головой Истман. – Завтра будет тяжелый день. Думаю, надо разъезжаться.

Все засобирались.

– Куда вы, мерзавцы?! – вернулся из кухни Джаггер. – Мы же только приехали?! Ринго, ну хотя бы ты, поехали со мной, поставим этот город на уши, как обычно!

– Ему уже хватит! – крепко держа приятеля за плечи, покачал головой Джордж.

– Что, совсем уже одряхлели?! – кричал Джаггер. – Тоже мне, музыканты!

Но на провокацию никто так и не поддался.

6

Если чета Маккартни с детьми, Мартин и Ринго отправились по своим домам, то «американцы» Ленноны, несмотря на возражения Йоко, которая мечтала отдохнуть в нормальном отеле, поехали ночевать к Джорджу, очень уж тому хотелось похвастаться своим замком, своим садом и своими коллекциями всего подряд.

Джон предложил захватить с собой полюбившегося ему Ве-прева, к ним же присоединился и Истман, которого также заинтриговали великие богатства Харрисона. А вот Джаггера «с хвоста скинули», и тот отправился бузить в ночные клубы один.

В кэбе по пути к Джорджу Йоко оказалась сидящей напротив Истмана. Некоторое время она скучающе смотрела в окно, потом перевела взгляд на советскую бордовую папку, лежащую у менеджера на коленях.

– Можно посмотреть? – попросила она.

Истман молча протянул Йоко тяжелое изделие из воловьей кожи с позолоченными уголками и тисненым гербом. Она открыла папку – стали видны боковой клапан, муар и сблокированная бумага. Несколько минут всматривалась в кириллический шрифт, потом покачала головой, подавила зевок, опустила папку себе на колени и прикрыла глаза. Задремал и Истман.

Через некоторое время он очнулся, ощутив на себе взгляд.

– Спасибо, – сказала Йоко, возвращая папку, – достойное произведение тоталитарного режима.

Истман рассеянно кивнул и сунул папку в свой необъятный крокодиловый портфель.

Оливия к гостям вышла лишь ненадолго: Дхани температурил, лежал в кроватке и, если мама отлучалась, начинал хныкать. Поэтому, поздоровавшись с теми, кого знала, и познакомившись с Брониславом и Йоко, она сразу вернулась в детскую. Йоко увязалась за ней.

Оставшись в мужской компании, Джордж принялся напропалую хвастаться всем и вся. Для начала он показал друзьям собственноручно (руками садовника Мориса) выращенные им кусты редчайшего сорта роз «Голубой Нил». Затем продемонстрировал Вепреву эксклюзивный «Мерседес 600 Пульман», купленный у Джона, к удивлению всех не успевшего в свое время его разбить. Вепрев, сам заядлый автомобилист, был впечатлен и сообщил, что у Леонида Брежнева есть точно такая же машина.

Потом пошли смотреть гитары, сразу решив выбрать что-то из коллекции для выступления в СССР. У Бронислава опять разбежались глаза при виде такого богатства и разнообразия. Гитары стояли и висели, радуя глаз совершенством форм и прихотливостью окрасок. Там были «Гибсоны» и «Гретчи», «Стратокастеры» и укулеле, шести- и двенадцатиструнки, с автографами и без…