Битая карта абвера - [42]
Получив эти сведения, Николай Антонович утвердился в мнении, что абвер не полностью доверяет Коршуну, поэтому решил убедиться, что дело имеет действительно с Шумским. Но как поступить с Василием? Разрешить вернуться в «Орион»? Риск несомненный. И он, не скрывая опасений, поделился своими мыслями с Сорокой.
— Простите, я вам там нужен?
— Несомненно, — ответил Петров.
— Выбора нет. Я должен вернуться. И уверен, Андрей Афанасьевич согласился бы со мной. — Немного подумав, он твердо сказал: — Мне нужно, необходимо искупить свою вину перед Родиной и оправдать любовь Вари. Иначе счастья у нас не будет... Поверьте, сделаю все возможное. А если вдруг что — они от меня не услышат ни слова.
14
По приказу шефа городской СД Дахневский передал Ивницкого внешней комендатуре секретной полевой полиции.
Следователь в общевойсковой форме с погонами фельдфебеля смотрел на Николая сонными глазами. Над его губами, точно два мышиных хвостика, неуютно прилепились усики. Из-под ворота мундира вытянулась длинная, худая, с большим кадыком шея. Словно очнувшись от дремы, он широко открыл глаза и из его рта гортанно выплеснулось:
— Давай, парень, выкладывай все начистоту.
Фраза прозвучала на сносном русском языке. Увидев удивление в глазах арестованного, он язвительно улыбнулся и хвастливо сказал:
— Не удивляйся. Я давно готовился к встрече с русскими. Изучал не только вашу страну, но и язык. А теперь, парень, отвечай: ты партизан?
Отрицать это Николай посчитал бессмысленным. Дахневский, ссылаясь на предсмертное заявление Перепелицы, утверждал в рапорте, что арестованный — партизан. Говорил об этом и найденный у него при обыске план немецкого военного склада, составленный Светличным. И он решил сразу же отбить у жандарма желание склонить его к мысли, что свободу можно получить предательством.
— Да, я — партизан.
— Комсомолец?
— Комсомолец.
У фельдфебеля, получившего такие ответы, зародилась надежда, что юноша, попав в безвыходное положение, будет цепляться за любую возможность сохранить жизнь. И он заспешил с вопросами:
— Где базируется отряд? Кто командир?
Николай, нахмурив брови, твердо бросил:
— На эти вопросы отвечать не буду.
Ехидная ухмылка искривила губы жандарма, отчего один усик опустился, а другой приподнялся. Он подошел к арестованному, сжимая в руке плетку.
— Жаль, парень, — и с оттяжкой опустил плеть на спину Николая. Нанес ему несколько ударов по лицу. Под глазом расползлась багровая полоса, а в уголках губ показалась струйка крови.
Не выдержав истязания, Николай потерял сознание. Пришел в себя в камере. Ныло избитое тело. Неловкое движение вызывало острую боль в голове. Невыносимо болела поясница. Он попытался приподнять голову, но от боли застонал и вновь потерял сознание.
Фельдполицайсекретарь внешней комендатуры города был недоволен работой следователя Нагеля. Предупредил, что, если он и дальше будет так работать, для него останется один путь — на передовую. Фельдфебель выходил из себя. Уже несколько дней безрезультатно возится с партизаном. И решил изменить тактику работы с ним.
Он сделал вид, что не обратил внимания на вошедшего Ивницкого, углубившись в чтение лежавшей перед ним бумаги. Изредка ухмылялся и покачивал головой. Наконец поднял глаза на арестованного, дернув усиками-хвостиками.
Взгляд Николая был безразличен. Разбитые губы распухли, на лице засохли кровавые раны. Он едва держался на ногах и, если бы не оперся о стену, упал.
Следователь неторопливым движением достал из пачки сигарету. Закурил. Щурясь, смотрел сквозь дым на партизана.
— Будешь и сегодня молчать? — не получив ответа, хмыкнул: — Ну, ну... Садись. Как у вас говорят: в ногах правды нет. — И, довольный собой, сказал: — Смотрю на тебя, хороший ты парень. С характером.
Он замолчал, словно собираясь с мыслями. Потом заговорил:
— Зря запираешься. Вот тут, — он ткнул пальцем в бумагу, — ответ на все вопросы, на которые ты не желаешь отвечать. Нам все известно. Можешь молчать. Но мне тебя жаль.
Он встал, заложил руки за спину. На негнущихся ногах, вскинув голову, начал ходить по комнате из угла в угол. На его длинной шее резко выделялся кадык.
Николай молча следил за ходившим взад и вперед следователем, а сам думал, если ему все известно, зачем этот допрос? Что ему от него нужно? Он тряхнул головой. И тут же почувствовал, что боль волной захватила все тело. Не сдержался и застонал.
Фельдфебель остановился.
— Больно? — бросил он вопрос. — А всё потому, что ты дурак! Слишком серьезно смотришь на жизнь.
Он удобно уселся на стул. Не спуская пристального взгляда с арестованного, сказал:
— Не хочешь никого выдавать? — он побарабанил пальцами по столу и поцокал языком. — Жаль тебя, парень. Но живым отсюда ты не выйдешь, если не согласишься помогать.
Глаза Николая расширились. Так вот, оказывается, зачем понадобился этот допрос. Он с трудом поднялся с табурета. Охвативший его гнев придал силы преодолеть боль и слабость, но отнял способность говорить. Он лишь беззвучно зашевелил разбитыми губами.
— Сидеть! — гаркнул следователь и кулаком грохнул по столу.
Николай сел. Из груди вырвался хриплый стон и он смежил веки, чтобы не видеть жандарма. Ему казалось, открой глаза — и он задохнется от ненависти.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.