Биоплетение - [2]

Усадьба пустеет.

И Ахайро бежит к стартовой площадке, забавно подпрыгивая. И замирает, уперевшись лбом в прозрачный силовой барьер. Стоит не двигаясь и наблюдает, как один за другим покидают планету роскошные звездолеты. Ажурный человечек не двигается, не кричит, не размахивает руками. Молча прощается со своими друзьями. Или товарищами по несчастью — не знаю уж, кем он их считает и какими видит. Да и видит ли вообще — в привычном нам понимании? Он «сплетен» из трех десятков замысловатых существ разного происхождения. Я-то знаю; сам привез «исходный материал» для его нынешнего тела. Он только кажется таким — безупречно целостным, но даже кожу ему Тандори растила из кусочков…

И мне интересно, КЕМ же себя ощущает спичечное создание Ахайро?

А другие биоскульптуры Великой Тандори? Есть ли у них «я»? И какое?

Любопытно.

Но не более.

Примелькалась картинка. Уже не трогает.

Я прилетаю сюда не первый десяток лет. И не всегда помню даже тех, кого видел в прошлый раз. Да и зачем мне? Сегодня Ахайро, завтра кто-то еще. Сколько их уже было? Сотни? Тысячи?

И вот вопрос: знают ли они, что создательница разделяет свои творения на «житиков», ходиков» и «грузил»? Первые — жизнеспособные, во всех отношениях удачные. Органы чувств идеально подогнаны и позволяют ощущать невероятные вещи. Ходики — «здоровые», прекрасно укомплектованные, но кое-что в них не получилось. Какой-то изюминки нет. А вот «грузилы»… эти всего лишь добротно сделаны. Они порадуют глаз и повеселят душу. Но сама создательница ими недовольна.

По виду творений не определить, кто есть кто. И для покупателей каждая биоскульптура — произведение искусства. А это деление — наш с Тандори секрет. Только мой и ее. Хоть что-то у нас общее.

Ахайро — «житик». Хозяйке он нравится. Спичечный человечек живет в усадьбе второй год, а его так и не купили. И мне кажется, что Великая никогда не решится продать любимое творение. Потому и цену за него просит фантастическую. Непомерную.

Бедный Ахайро. Он-то думает, что своим «нетоварным» видом гневает создательницу… Глупец. Я мог бы ему рассказать, но не хочу. Так интереснее.

* * *

Нынешний день — удачный. Большая часть скульптур распродана — я привез хороших клиентов. Конечно, мне известно, чем заманивать богатых покупателей. Я знаю, какое слово сказать, где промолчать, а когда многозначительно улыбнуться. У меня особое чутье на деньги. И я удостоен благосклонного взгляда Тандори. Многообещающего. Да, противно, что я, как мелкая шавка, ловлю такие подачки. Но ничего не поделать. Эта женщина распоряжается моей душой так же, как телами своих творений. Я принадлежу ей, хотя боюсь признаваться в этом даже самому себе.

Но я нужен Великой Тандори. Я привожу для нее новый материал. Чудесный, первосортный. Я лучше других изучил ее вкусы. И она ценит это.

* * *

День подбирается к концу. Биоскульптуры отправлены в свои домики, километра три отсюда. Незачем им здесь находиться. Мы сидим на веранде. Вдвоем. Кроме нас во всем доме никого.

Тихий вечер. Безветренный. Лишь закат чуть горчит облаками. Самое время для любви.

Я наклоняюсь к ней, мое тело жаждет сладостного забвения, и мысли уносятся. Но ее металлический коготок упирается в мою шею. Сдерживает порыв.

— Не торопись, — говорит она. — Сначала дела. Развлечения после.

Она знает — я приехал не с пустыми руками. И хочет увидеть, что ей достанется в этот раз. Она уже полна идеями, замыслами. Меня нет для нее. Пока нет…

И кто виноват в том, что все — так? Не я. И не она.

Великая однажды была замужем. И была счастлива, любима. И, прожив безмятежных пятнадцать лет, кроме самого хорошего ничего от жизни не получила. Но пришла беда, и осталась Тандори вдовой. Да и осталась-то с трудом… А металлический полушлем заменил утраченный кусочек счастья.

Решив начать новую жизнь, далеко не юная женщина столкнулась с подлостью и разочарованиями. Такие часто выпадают на долю наивным девчонкам. И сердце, привыкшее к прямоте, не выдержало. Омертвело…

Тандори вернулась к тому, кто ПОСЛЕ беды подарил ей лучшее. К своему спасителю. И посвятила себя ему и его делу. Но когда пришел черед легендарного хирурга отправиться в лучший мир, она оказалась бессильна. И до сих пор проклинает свои неумелые руки за бесполезность. Пусть сегодня она умеет многое — что толку? Тогда ей не хватило опыта, знаний… И вернуть долг — самый важный в жизни, не удалось.

Это потом она стала той самой, о которой говорят с благоговением. Лучшим биоскульптором галактики. Непревзойденным. Но моя любимая так и не простила себе его смерти…

И в ней давно нет ничего от женщины, когда-то готовой любить.

Эх, мне бы встретить ее тогда…

Хотя, кто знает, что было бы? Я ведь мог, подобно другим, отвернуться, поиграв пару ночей. Это сегодня я люблю не просто женщину, а ВЕЛИКУЮ…

…И если ей хочется прежде увидеть подарки, разве могу я отказать? Да и страсть Тандори, подогретая новыми идеями, всегда лучше прохладно-равнодушного отчуждения…

* * *

Что же, идем, моя несравненная, посмотришь, что я привез. Тебе понравится.

Полная клетка пушистых эзвони. Эти зверюшки по настроению изменяют форму рожек-усиков. Она улыбается, мечтательно закрывает глаза. Крылатые ракато, гордые, буйногривые, с пушистыми черными хвостами. Я их выкупил в мейсерском зоопарке. Смотритель говорил что эти — из последней тысячи, оставшихся в галактике. Но я ему не верю. При нынешнем уровне клонирования даже ракато можно наштамповать миллионы… А пресловутый «загадочный метаболизм» — не больше, чем выдумки. И горящие восторгом глаза Тандори красноречивее любых слов.