Биология просветления - [122]

В какой-то степени это может быть необходимо, но вы должны прийти к такому этапу, где абсолютно необходимо уничтожать саму структуру, которую вы строили с великой заботой и пониманием. И вы должны увидеть для себя — то, что вы делали, изучая природу ума и его деятельность, в действительности ничем не обосновано и что ум вообще не существует.

Поскольку это очень чистое переживание, а не опыт в том смысле, в каком его понимаете вы, его невозможно передать другому и ему никто не может научить. Вы не можете полагаться на опыт других, сколь бы обоснованным и истинным он ни был для тех, кто испытал это чистое переживание.

Справляться с этой основной проблемой вам мешает ваше воображение. Человек на протяжении столетий борьбы развил это сверхусердное воображение, и оно стоит на пути. Возможно, для вас будет шоком, если я скажу, что это физическое тело, которое кажется вам таким основательным и реальным, — это не что иное, как загустевшее воображение.

Когда я говорю, что воображения не должно быть, это не означает, что в отсутствие воображения жизнь становится бездеятельной. На самом деле ты становишься необычайно деятельным — не то чтобы ты потакал себе во всевозможных прихотях.

Вообще человек живёт в обоих состояниях деятельности и отдыха, но в основном вы живёте в состоянии одной лишь ментальной деятельности, не важно, спите вы или бодрствуете. Итак, что делать, чтобы прийти к этапу осознания того, что такой вещи, как ум, вообще не существует? Есть ли способ достичь этого состояния? Никакого способа нет, и вам никто не может помочь.

Странно, что лишь немногие — упанишады говорят, что только один из миллиона, — достигают этого состояния. Поэтому мы, естественно, возводим их на пьедестал, преклоняемся перед ними, подражаем им и превращаем человека в Будду или Иисуса.

Каждый раз, когда с человеком случается подобное, это не означает, что рождается новый Будда и что он приводит в движение Новое Колесо Существования. Достижение этого возможно для каждого, хотя это очень трудно. Точнее, вы делаете это трудным. Так что же делать?

Вам не может помочь никакая внешняя сила. И у вас нет никакого способа обнаружить это для себя. Единственный инструмент, что у вас есть, — это полагание на «я», и, к сожалению, это ум. Можете ли вы разрушать эту структуру с помощью этого инструмента, который, как бы парадоксально это ни звучало, не существует в реальности, но вы используете его только для целей своего существования в этом мире? Именно это я всё время говорил вам со всей выразительностью, на которую способен.

Терри: Будет ли тогда правильным сказать, что ум должен быть не в состоянии возбуждения, а холодным и тихим? То, что вы говорили, — это способ достижения безмолвия ума.

Юджи: Возможно, в свете моего описания этого физического состояния бытия вы должны осознать, что всё, что бы вы ни искали или ни делали, не имеет вообще никакого отношения к этому состоянию. Вот почему я говорю, что ваше воображение идёт не только в неправильном, но и в противоположном направлении.

Терри: Итак, перестать думать.

Юджи: Это абсурд. Говорить, что ты должен перестать думать, само является мышлением. Вы должны отдавать себе отчёт в том, что вы ничего не можете с этим поделать, и это замедляет ум. Вы должны знать, что вы действительно не знаете. Как вы можете искать или понимать то, чего вы не знаете? Вы переводите это в терминах своих идей. Это абсурд, который вы должны видеть, и это видение означает окончание. Можете ли вы это делать?

Терри: Это должно быть состояние кризиса, состояние крайнего отчаяния.

Юджи: Как вы можете создавать кризис или состояние отчаяния? Но, к сожалению, вы строите на этом состоянии отчаяния структуру и создаёте философию.

Терри: Так что в каком-то смысле это подобно самоубийству.

Юджи: Метафорически говоря, это своего рода самоубийство. Вот чего вы боитесь — достичь такого этапа, где уничтожается, распадается вся структура.

Проблема в том, что вы никогда не ставите под сомнение эти идеи, методы и техники; вы принимаете их и получаете те или иные переживания тут и там, и вы их держитесь.

Терри: То, что вы говорите, означает создавать своего рода кризис, где мы всерьёз задумываемся о том, что мы делаем со своими умами.

Юджи: А также выясняем, есть ли такая вещь, как ум, «я» или как бы вы ни хотели её называть. Но кто-то говорит, что ум есть, и где вы тогда?

Терри: Происходит ли кризис, когда я вижу, что никакого ума нет?

Юджи: Нет. Кризис имеет место тогда, когда вы видите, что ничего не можете видеть никакими известными вам средствами.

Терри: Вы имеете в виду что мой ум не может?

Юджи: Та самая вещь — говорение «я вижу» — это именно то, что постоянно вас обманывает.

Терри: Это означает: всё, что я вижу или говорю, это только моя собственная проекция.

Юджи: Ваши проекции — не обязательно ваши собственные проекции, поскольку то, что вы думаете и чувствуете, вам не принадлежит.

Терри: Вы имеете в виду, что это продукт культуры?

Юджи: Культуры, окружающей среды, общества. Все эти определения, которые вы приняли, — это различные идеи из разных источников, и ваш опыт основывается на знании этих идей, а они вообще ни на чём не основываются. Поэтому вы сами никогда ничего не переживали, кроме опыта вещей, которые вам передавали другие. Все эти вещи, которыми нас пичкали на протяжении столетий, — это единственное, что мы всё время переживаем.