Биология и Буддизм. Почему гены против нашего счастья и как философия буддизма решает эту проблему - [14]

.

Дельфины и косатки узнают себя в зеркале, также, возможно, к этому способны слоны[32] и попугаи жако. Впрочем, узнавание себя в зеркале связано со значимостью зрения. Человек пользуется зеркалом в силу превалирования зрения над другими органами чувств. Возможно, изобретение «химического» или «звукового» «зеркала» помогло бы разобраться, насколько животные с соответствующими анализаторами осознают себя. Для слонов отсутствие запаха, а для жако – звуков могло постепенно понижать интерес к отражению (кстати, дети понимают принцип зеркала только в двухлетнем возрасте).

В понимании принципа зеркала бонобо опередили трех-четырехлетних детей[33]. В эксперименте требовалось использовать зеркало для осмотра того, что нельзя непосредственно увидеть.

Обезьяны способны хитрить, обманывать и анализировать чужие ошибки. Что особенно интересно, человекообразные обезьяны перепроверяют себя после правильно принятого решения, причем тем чаще, чем значимее возможный результат (то же самое делают люди, возвращаясь, чтобы проверить выключен ли утюг и закрыта ли дверь).

Самым интересным представляется вопрос о понимании смерти. Невозможно сделать даже самое робкое предположение о том чувстве, которое возникает у животных при виде смерти собрата. Однако для многих из них это весомое эмоциональное событие. Высшие обезьяны выглядят подавленными после смерти сородича. «Мы можем с уверенностью сказать, что человекообразные обезьяны знают о смерти – знают, что она отличается от жизни и что это навсегда»[34]. Возможно, это относится также к слонам и дельфинам. Слоны возвращаются в течение многих лет на место гибели друзей, подбирают их кости и передают друг другу. Невозможно сказать, осознают ли животные собственную старость и приближающуюся смерть. Впрочем, в данном случае отсутствие доказательств говорит только о том, что пока технически невозможно провести подобное исследование.

Собранные на сегодня доказательства – косвенные, они позволяют сделать осторожный прогноз о зачаточном «Я» у высших обезьян. Хотя весьма вероятно, что этот феномен присутствует в животном мире гораздо шире и охватывает многие виды.

Зыбкая почва

Хотя приравнивание этики к религии широко распространено, оно неправильно по крайней мере по двум причинам. Из него следует ложное предположение, что люди без религиозной веры испытывают недостаток в понимании моральных прав и заблуждений и что люди религиозные более добродетельны, чем атеисты и агностики. Как показывают исследования моральных суждений в широком диапазоне культур, атеисты и агностики равно и в полном объеме способны к различению нравственно допустимых и запрещенных действий[35].

Марк Хаузер

Пытаясь определить «отличительные» черты человека, мы ступаем на зыбкую почву, где на каждый аргумент найдется достойное возражение.

Разнообразные попытки найти единственную «уникальную» характеристику человека наталкиваются на встречные возражения, в результате чего диспут усложняется вокруг все более тонких понятий. Можно привести массу «исключительно человеческих» характеристик: труд, юмор, самоирония, объем кратковременной рабочей памяти, коэффициент энцефализации… Рассмотреть их все физически невозможно по причине не только сложности, но и постоянного появления новых теорий и версий. Это непрекращающийся процесс, и точку в нем поставят нескоро.

Анализируя способности животных, легко впасть в противоположную крайность, которой нередко грешат добросердечные, но малообразованные люди, и решить, что другие животные не уступают человеку. Достаточно сложно пройти между этими крайними точками зрения – антропоморфизмом, с одной стороны, и верой в исключительность человека – с другой.

Старания свести определение «человека» к окончательному набору характеристик напоминают анекдот из жизни Платона, который определил человека следующим образом: «Человек – существо двуногое без перьев». На следующий день Диоген принес ему живую ощипанную курицу и сказал: «Вот, Платон, твой человек». Пытаясь собрать набор «характеристик» человека, мы рано или поздно окажемся в той же ситуации, что и Платон перед ощипанной курицей.

Мораль – последний оплот защитников исключительности человека. Если аргументы об интеллектуальности животных кажутся раздражающими для нашего самомнения, то предположение, что нравственность имеет животное происхождение, вызывает удивление, недоверие и негодование порой даже у образованных и интеллигентных людей. Честная попытка разобраться в основах морали приводит нас в замешательство, потому что на этом пути человеку придется узнать множество неприятных фактов о том, что его лучшие качества на поверку оказываются не так уж альтруистичны и «человечны».

Из всех упоминавшихся выше «уникальных» черт именно мораль притягивает особенное внимание. Фактически она создает наш личностный «профиль»: правила, которым мы будем следовать, укоры совести, впечатление, которое стараемся произвести, внутренний образ, которому пытаемся соответствовать… В качестве условий она требует наличия всех остальных «признаков человека» (мы можем представить человека с интеллектом, речью, культурой и без нравственности, но не наоборот).