Биологическая война (Часть 3) - [56]

Двадцать первая неделя эпидемии (28 августа—3 сентября). Случаев смерти в чумном госпитале не было. Трупов было поднято два. Оба были вскрыты 30 августа в присутствии бактериолога Левашова и японского врача Гото, подтвердивших чуму.

Двадцать вторая неделя эпидемии (4–9 сентября). Количество случаев чумы вдруг возросло. В чумном госпитале от нее умерли 2 китайца, два трупа, подобранные на улицах, оказались чумными. У властей возникло опасение, что дотянувшаяся до октября месяца, т. е. до холодного времени года, эпидемия может вновь разгореться в легочной форме.

Двадцать третья неделя эпидемии (11–17 сентября). Последняя неделя эпидемии чумы во Владивостоке. Два чумных трупа, обнаруженные за неделю, были последними зарегистрированными случаями чумы. Один труп китайца был поднят 11 сентября на берегу Амурского залива против Новокорейской слободки, другой труп тоже китайца, был поднят 15 сентября с угла Суйфунской и Нагорной улиц. В эту неделю всего было поднято 4 трупа. Таким образом, последний случай чумы во Владивостоке зарегистрирован 15 сентября 1921 г.

Горючим материалом («сухими дровами») для чумы было китайское население, исключительно питавшее и поддерживавшее пожар эпидемии в городе. Однако никаких эмпирических доказательств какой-то «этнической избирательности» легочной чумы тогда получено не было. Китайцы, жившие в европейских семьях (лакеи, повара), не были затронуты болезнью. Подавляющее большинство погибших от чумы принадлежало к китайской бедноте, жившей в ночлежках, казармах, в обстановке невероятной скученности и грязи.

Касаясь вопроса заразительности легочной чумы, П. В. Захаров с соавт. (1922) отмечают, что ответ на него не так прост, как это на первый взгляд кажется. Многие факты, выявленные при изучении эпидемии легочной чумы во Владивостоке, говорят о ее высокой заразительности. Однако они также дают основание утверждать, что между фактом высокой заразительности легочной формы чумы и фактом ее малого распространения лежит нечто третье, проходя через которое, высокая степень заразительности чумы все же давала «медленное горение» такого многочисленного и компактно проживающего населения, как Владивостокские китайские кварталы.

Анализ крупных вспышек легочной чумы позволяет выявить следующие закономерности их развития. Масштабные эпидемии легочной чумы не имеют единого центра. Легочная чума распространяется небольшими вспышками по направлениям движения потоков людей с территорий, охваченных чумными эпизоотиями среди грызунов. Такие эпидемии имеют период вспышек-предшественников, длящийся иногда десятки лет. Они сигнализируют о нарастающей активизации природных очагов чумы. Переходу локальных вспышек легочной чумы в масштабную эпидемию предшествует накопление «сухих дров» эпидемии легочной чумы. Ими, как правило, становятся люди, у которых по разным причинам (генетические особенности, массивные дозы заражении вирулентными штаммами и др.) бубонная чума переходит во вторично легочную, а стереотип их социального поведения и условия жизни способствуют ее дальнейшему распространению уже в форме первичной легочной чумы. «Движение» легочной чумы по территориям происходит медленно, по выражению П. В. Захарова с соавт. (1922): «Со скоростью пешехода». Так, в 1921 г. в условиях неконтролируемого перемещения китайского населения легочная чума «прошла» 100 км от Уссурийска (тогда Никольск-Уссурийский) до Владивостока только за месяц. В механизме развития масштабной эпидемии легочной чумы заложен и механизм ее терминации. Поэтому легочная чума в крупном населенном пункте не может длиться до последнего жителя, хотя внешне все условия для ее продолжения остаются.

Внутривидовая таксономия. При идентификации и классификации штаммов возбудителя чумы, обнаруженных при расследовании актов биодиверсий и биотеррора, необходимо учитывать то обстоятельство, что большинство исследований экологии, биохимии и патогенеза Y. pestis, осуществляемых за пределами бывшего Советского Союза, было проведено с ограниченным количеством близкородственных штаммов. Ни один научно-исследовательский институт за пределами России не имеет того количества штаммов возбудителя чумы и опыта исследований Y. pestis в ее природных очагах, которые накоплены исследователями русской противочумной системы. Поэтому использование отечественной таксономической классификации, основанной на фенотипических признаках при идентификации и классификации штаммов Y. pestis, является наиболее информативным подходом из имеющихся (табл. 3.11).

>Таблица 3.11. Таксономические признаки штаммов, которые различают подвиды Y. pestis , выделенные на территории бывшего СССР и Монголии, и соответствие подвидов биоварам [27]

_{Подвид Y. pestis pestis (главный)}

^{Таксономические признаки | altaica | caucasica}[28] ^{| hissarica | alegeica | talassica}

Ферментация рамнозы | — | + | + | + | + | +

мелибиозы | — | + | + | + | + | +

арабинозы | + | — | + | — | + | —

глицерина | ± | + | + | + | + | +

мелезитозы | — | 9 | — | ± |? | —

Восстановление нитратов | ± | — | + | — | — | —

Активность уреазы | — | — | — | ± | — | +